Танцовщица для небесного бога
Шрифт:
Господин Кама что-то пробормотал, не желая согласиться и не осмеливаясь открыто возразить.
Но для Анджали выплеснувшийся огонь вдруг приобрел совсем другое значение.
«Мало сделать безупречно, — эти слова появились в ее сознании словно по наитию свыше. — Чтобы стать первой, надо сделать нечто большее, чем добиться безупречности…», — на этом она повторила движения дайвики и начала исполнять свой танец.
Сахаджанья едва сдержала крик, потому что ее ученица снова изменила рисунок танца. Вернее, не изменила, а дополнила, сопровождая каждое движение «жемчугом» —
Не сбавляя темпа, Анджали обошла дайвики, дразня ее, подзадоривая, предлагая повторить то же самое.
— Глупая нахалка! — фыркнула Урваши и тоже засеменила, покачивая бедрами.
Еще круг, еще круг — и толпа взревела дико и исступленно, потому что танцовщица в красном снова и снова исполняла свой танец, сопровождая «жемчужную» тряску то гибким движением стана, то чарующим покачиванием бедер, и все это легко, играючи, не переставая улыбаться, а танцовщица в синем начала заметно отставать — ей не хватало сил выдержать темп. Она пыталась сберечь их во время своей музыкальной фразы, делая ставку на плавность и медленность движений, но танцовщица в красном легко повторяла ее танец и тут же снова начинала «рассыпать жемчуг» — и все это четко, ритмично без видимых усилий.
— Она сильна, как Шакра, эта малышка! — закричал господин Кама, хлопая себя по коленям, и его крик поддержали восторженные зрители.
Тело танцовщицы в синем заблестело от пота, а глаза блестели от злости, но сдаваться она не собиралась, стараясь не отставать от соперницы уже на пределе возможностей.
— Умение и опыт много значит, — тихо сказала Анджали, в очередной раз обходя ее в танце, — но молодость значит больше, госпожа дайвики!
Ответом ей был злобный взгляд, но госпожа Урваши не ответила — берегла дыхание.
— Меня хватит еще надолго, — поддразнивала Анджали, которая чувствовала себя так, словно в нее вселился сам бог огня — еще немного, и пятки загорятся, а за плечами развернутся огненные крылья. — А ты выдержишь еще хотя бы два круга?
— Ты никогда не станешь дайвики! — прошипела соперница, но заговорила она зря, потому что ее тут же повело в сторону, и она чуть не упала.
Толпа завопила с восторгом, понимая, что боги выделили победительницу.
Анджали не могла остановиться, и танец ее стал особенно буйным, но госпожа Сарасвати хлопнула в ладоши, давая знак к окончанию состязания, и музыканты заиграли финальную фразу.
Купаясь в аплодисментах, Анджали снова и снова кланялась зрителям, богам и Сахаджанье, которая стояла за кулисами, переплетя пальцы и стискивая в волнении руки.
Теперь дело было за голосованием — мимо богов пронесли кувшин с узким горлышком, и каждый бросал в него один камешек — белый или черный. Белые камешки были признанием Анджали, черные — Джавохири.
Зрители понемногу успокоились, и теперь вытягивали шеи, чтобы рассмотреть — кто из богов какой камень бросил в кувшин.
Наконец, распорядитель состязания вынес кувшин на середину сцены и торжественно разбил его, чтобы пересчитать камни.
Анджали замерла, и а сердце пробрался противный холодок страха. Почему-то она решила, что в кувшине будут одни белые камни, но черных камней там оказалось достаточно много. Один за нее, два за Джавохири, три за нее, один за Джавохири, еще один за Джавохири…
Распорядитель пересчитывал камни, и лицо его все больше вытягивалось.
— Десять и десять! — выкрикнул он растерянно.
Десять белых камней, десять черных… Равенство! Но… богов в ложе — двадцать один!.. Кто-то из них схитрил, кто-то приберег свой голос…
Госпожа Сарасвати подняла руку, привлекая внимание.
Все замолчали, и богиня улыбнулась, качнув головой, украшенной золотым венцом.
— Остался еще мой камень, — сказала она, — я решила проголосовать последней. Черный! — и бросила к ногам танцовщиц черный камень.
Анджали смотрела, как черный блестящий камешек катился по доскам сцены. Блестящий, отполированный, он как будто постукивал своими твердыми гранями по ее сердцу, раня до крови. Вот так? Проиграть из-за одного голоса?.. Она посмотрела на госпожу Сарасвати. Для чего было придерживать свой камень? Чтобы наверняка победила Джавохири?
— Удачи, лоувики! — услышала она шепот дайвики Урваши.
Та смотрела на нее, ласково улыбаясь, но глаза оставались холодными.
Все вокруг поплыло, и Анджали почувствовала неимоверную усталость. Значит, Амравати потерян навсегда. Значит, она никогда не войдет во дворец царя богов.
Лоувики — всего лишь танцовщица для смертных.
Для смертных!..
Только что Анджали готова была лететь — огненные крылья так и трепетали за спиной, и вдруг — падение. Падение на самое дно. Но как же так?.. Разве это справедливо? Ведь она перетанцевала саму дайвики! А Джавохири, получается, победила обманом!
— Объявляйте результат, — прозвенел голос госпожи Сарасвати. — Сегодняшнее состязание было великолепным, соперницы были почти равны, но одна — немного лучше. Поднесите подарки!
Услышав это, Анджали вздрогнула, словно ее ударили.
Подарки! Как будто ей нужны эти подарки!
— Это несправедливо! — выкрикнула она, посеяв смятение не только в рядах зрителей, но и среди богов и богинь.
— Молчи! — крикнула наставница Сахаджанья, но Анджали уже не могла остановиться.
Промолчать сейчас — это навсегда лишиться мечты, надежды, любви… Навсегда забыть о цели, к которой она шла с таким упорством!
— Несправедливое решение! — повторила она. — Моя соперница…
— Молчи! — это приказала уже госпожа Сарасвати. Лицо ее потемнело от гнева, а голос звенел от негодования: — Как ты смеешь, ничтожная…
Она даже приподнялась с ложа, готовая тут же покарать дерзкую, и никто не остановил ее, даже господин Кама предпочел не вмешиваться, хотя посмотрел на белокожую апсару с сожалением.
— Я не буду молчать! Состязание несправедливо! — бросила Анджали, даже не попятившись под грозным взглядом богини. Она готова была обличить обман дайвики перед всеми, а дальше — будь что будет.