Танцуй для меня
Шрифт:
— Влюбилась? Дурочка…. — Эрик против воли кладет мою голову к себе на плечо и начинает поглаживать мою коленку. — В Тимура нельзя влюбляться. Моя вина, что я не рассказал тебе про Инессу раньше. Я думал, что у вас с ним просто легкий флирт, на одну ночь понимаешь? — парень глубоко вздыхает и сопровождает свои слова бурной жестикуляцией, отчего моя голова то подпрыгивает, то возвращается на место. — А я еще заставил тебя учить ее танцам, вот идиот!
— Я не люблю его, ты ошибаешься. Просто… Я сама не могу понять, на что больше похоже это
— Это называется любовь, милая. Влечение бывает так настойчиво, что толкает нас в самые неожиданные объятия. Вот возьми меня, недавно к нам в клуб заглянул один паренек, и я напрочь потерял голову! — я выпрямляюсь и теперь смотрю на Эрика. — А я уже не восемнадцатилетний мальчишка, я думал, меня не так легко подцепить. Но сейчас понимаю, что готов на все ради этого мальчишки, — Эрик хлопает накрашенными ресницами и тяжело вздыхает. Хоть он и парень, но макияж делает невероятный.
— И чем же закончилась эта история любви?
— Ничем. Он натурал, — парень, сидящий рядом со мной, дует губы и манерно закатывает глаза. — Но я не расстраиваюсь, я знаю, что я тот еще трофей.
— Да уж, ты у нас шикарный, — я улыбаюсь и обнимаю друга. — Но мне все равно нужна твоя подпись. Я устала, Эрик.
— Я знаю, конфеточка моя, но давай ты повиляешь попкой на сцене до конца этого месяца, а потом мы с тобой попрощаемся. Обещаю.
— Ладно, но только ради твоих красивых глаз.
Эрик взвизгивает, подпрыгивает с места и резко чмокает меня в щеку.
— Скоро твой выход. Покажи им всем!
* * *
— Поверить не могу, что ты решила меня бросить!
Я завязываю черный топ на прочный узел и подправляю декольте. Сегодня на мне весьма необычный образ: на ногах черные обтягивающие кожаные лосины, а на груди такого же цвета топ на завязках.
— Я изначально не собиралась здесь задерживаться. Пришло время уходить, — я надеваю серебряные кольца-серьги и вновь смотрю на подругу. Роза стоит напротив меня и сильно хмурит свой красивый лоб. — Но на нашей дружбе это не отразиться.
— Да перестань. Как только ты покинешь двери этого места, ты обо мне забудешь.
Я ничего не отвечаю подруге, потому что я тоже допускала подобную мысль. Навряд ли мы сможем поддерживать связь с Розой после моего ухода. Но мне очень хотелось бы продолжать дружить с ней, она мне очень нравится. Думаю, я могла бы приглашать их с Данилом к нам домой и, наконец, познакомить с бабушкой.
— Ты уходишь? Какое счастье! — Энжел стоит у дальней стены, облокотившись плечом об дверной косяк. На ней белое платье и колготки, покрытые стразами. В этот раз она выглядит лучше, пропал блуждающий взгляд, глаза больше не налиты кровью, а на руках нет красных царапин.
Я оставляю без ответа ее колкое замечание, не хочу напоследок с ней ссориться и выяснять отношения. От этого я тоже устала.
— Быстрее, ну почему я должен постоянно вас подгонять! — Эрик кричит на всю комнату и упирается кулаками в бока. Я смотрю на время
— Я подожду тебя в коридоре, — Роза кидает мне напоследок и выбегает из гримерки, на пути надевая сережки.
Я беру свои черные стрипы с полки и резко плюхаюсь на диван. Мне нужно только надеть туфли и тогда мой образ будет окончательно готов. Резко просовываю правую ногу в туфлю, и кожу моей ступни пронизывает режущая боль. Я вскрикиваю и выдергиваю ногу. Прямо из моей ступни торчат окровавленные осколки разбитого стекла. Невыносимая жгучая боль разносится по всей ноге, я хватаюсь за щиколотку и сжимаю глаза от боли. С ног на серый ламинат начинает капать красная кровь, пачкая чистые черные туфли.
В комнату вбегает запыхавшаяся девушка, которая забыла шпильки на своем столе. Но брюнетка ахает, когда видит меня, и так не дойдя до своего туалетного столика, убегает за помощью.
Невыносимая резь продолжает саднить мою ногу, я прикасаюсь к осколкам и вытаскиваю самый большой. Это действие сопровождается резким прострелом, от чего я еле себя сдерживаю, чтобы не закричать. Если бы я так не торопилась и не впихнула свою ногу со всей силой в туфлю, осколки не вонзились бы так глубоко.
За спиной раздается приглушенный топот чьих-то ног, я разворачиваюсь, намереваясь увидеть входящего в гримерку Эрика, но вместо него на меня устремляют холодный взгляд черные глаза.
Тимур подходит ко мне и наклоняется к ноге. Я смотрю на девушку, которая стоит позади него и изумленно продолжает наблюдать за моей окровавленной ногой, напрочь позабыв о своем выходе.
— Кто это сделал? — грубо и жестко. Мое тело покрывается мурашками, когда Тимур кладет ладонь на мою щиколотку, и разворачивает ступню. Я взвизгиваю от резкой боли, и он замирает.
— Я не знаю.
— Вызови скорую помощь и Эрика ко мне в кабинет. Немедленно! — это было адресовано стоящей в углу брюнетке. Девушка растерянно кивает головой и убегает из комнаты.
Тимур выпрямляется и поддевает меня за плечи. Резким толчком поднимает меня на руки и выносит из гримерки.
Уже в своем кабинете Тимур аккуратно кладет меня на кожаный диван, обходит его и направляется к дальнему шкафу. Слышится звук выдвигающихся полок, хлопки дверок и уже через несколько мгновений он опять стоит передо мной с аптечкой в руках.
Тимур снимает пиджак и отбрасывает его в сторону. Опускается на колени, подстраивая мою ногу под себя. И все это происходит под наше взаимное молчание.
— Я вытащу крупные осколки, потерпи немного, — Тимур дезинфицирует руки спиртом и смачивает им же вату.
Когда влажная вата касается моей раны, я вскрикиваю и отдергиваю ногу, но рука Тимура крепко сжимает мою щиколотку, плотно фиксируя ногу.
— Ты делаешь мне больно.
— Я хочу как лучше.
— Пожалуйста, не трогай, давай дождемся скорую, — я пытаюсь вырвать свою ногу, но Тимур не позволяет мне этого сделать.