Танцующая при луне

Стюарт Энн

Слугам не пристало много думать о любви, мисс. Мы просто находим себе подходящего человека, который будет хорошим спутником в жизни и хорошим партнером в постели, — намеренно добавил он. — Тогда и женимся. Все просто.

Все просто, — повторила она. — А как ты узнаешь, что тебе будет хорошо с ней в постели?

У него был только один способ положить конец этим проклятым вопросам, и он резко шагнул вперед, надеясь, что Джейн отступит в невольном замешательстве. Но она не отступила. Остановиться пришлось ему — так близко,

что Питер чувствовал тепло ее тела, видел жилку, бьющуюся у основания шеи.

Для этого нужно переспать с нею, мисс Джейн, — сказал он. — Нам нет нужды жениться ради денег или положения в обществе, поскольку у нас нет ни того, ни другого. Мы женимся, чтобы обеспечить себе хорошую жизнь.

Значит, вы женитесь по любви.

Интересно, что она будет делать, если он прижмет ее сейчас к стене и поцелует? Питера часто мучил этот вопрос, но он не собирался переводить его в практическую плоскость — невзирая на недвусмысленные намеки Габриэля.

Называйте это как хотите, мисс Джейн, — грубовато заметил он. — Собираетесь прокатиться верхом, мисс? — Он не хотел отступать, но ему было необходимо держать между ними дистанцию.

Джейн вновь повернулась к кобыле, и Питер сказал себе, что волнение в ее глазах — лишь плод его воображения.

Разве что позже. Я тревожусь из-за кузины. Этой ночью она выглядела совсем неважно. — Джейн вновь бросила взгляд на свою кобылу. — Ты же скажешь мне, когда ей придет время жеребиться? Питер, ты позовешь меня?

Я пошлю кого-нибудь сообщить вам.

Я хочу быть здесь, Питер. Хочу быть рядом с ней. Я была рядом, когда она появилась на свет. Я вырастила ее из такого несмышленыша. Обещай, что позовешь меня — в любое время дня и ночи.

Она смотрела на него умоляюще, и Питер не в силах был отказать ей.

Я приду за вами, — сказал он. — Обещаю.

На лице ее расцвела теплая чарующая улыбка, противостоять которой, по его мнению, мог разве что глупец.

Ты хороший человек, Питер Браунингтон.

Ступайте по своим делам, — сказал он с напускной грубоватостью. — У меня еще полно работы.

Джейн, звонко рассмеявшись, вышла из конюшни. Задержалась она лишь на мгновение, чтобы прихватить его кружку.

Отдам ее повару, — беспечно заметила она.

Не нужно вам...

Но она уже ушла, оставив его один на один с воспоминаниями.

* * *

Джейн прошла прямо на кухню, прекрасно зная о том, что мать прочитала бы ей целую лекцию, если бы застала ее здесь. Впрочем, подобное было маловероятно — леди Элинор предпочитала обходить кухню стороной. А Джейн больше всего любила бывать здесь: это было единственное место в доме, где кипела жизнь.

Вот и вы, мисс Джейн, — поприветствовала ее повариха. — В столовой уже накрыт завтрак. Там вас никто не побеспокоит.

Я бы лучше выпила чаю, — заметила Джейн.

Повариха взглянула на нее с удивлением.

Я

думала, вы уже пили чай. Вы так прижимаете к себе эту кружку, будто это любовный талисман.

Джейн почувствовала, что краснеет.

Любовный талисман? — повторила она с натянутым смешком. — Странная это должна быть любовь, если символ ее — кружка.

Она чуть ли не бегом покинула кухню. В коридоре было пусто — родные ее еще спали, а Лиззи лежала в постели с простудой. Слуги занимались своими многочисленными обязанностями, так что можно было не опасаться случайной встречи.

Лиззи перевела дыхание, разглядывая обычную кружку, принесенную сюда с конюшни.

А затем без раздумий прильнула губами к тому месту, где кружки касались губы Питера, и замерла с блаженным вздохом.

Глава 8

Время близилось к полудню, а у Габриэля Дарема просто раскалывалась голова. И неудивительно: накануне он умудрился напиться как сапожник. В комнату вошел Питер с охапкой дров, которую он с грохотом бросил у очага, не обращая внимания на взвинченные нервы своего хозяина.

Черт возьми, Питер, — выдавил из себя Габриэль. — Не мог бы ты делать это чуть потише?

А с какой стати вы, ваша светлость, топили вчера свои горести в вине? — ответил тот вопросом на вопрос. — Неудивительно, что сегодня вы страдаете от похмелья.

Габриэль бросил на него мрачный взгляд.

К дьяволу «его светлость».

С чего бы вам туда так торопиться?

Габриэль хрипло хохотнул.

Ты понял меня слишком буквально, Питер... чему я даже не удивляюсь. Как там, кстати, моя сестра? Ты воспользовался, наконец, вашей вечерней прогулкой и поцеловал ее?

Нет. У меня не было ни единого шанса, поскольку бедную мисс Пенсхерст, которая шла с нами, еще шатало после встречи с вашей светлостью. — Питер присел у огня. — Я не собираюсь приставать к Джейн, и ты прекрасно об этом знаешь. Она мне доверяет. Видит во мне преданного слугу, и только. И я не собираюсь разубеждать ее.

На мой взгляд, ты слишком уж преданный слуга, — с недовольной миной заметил Габриэль. — Откуда в тебе эта консервативная жилка?

От матери.

Габриэль фыркнул.

Не то чтобы я имел что-то против Элис... но не ей в данном случае учить тебя нравственности.

Полагаю, ты имеешь в виду мое происхождение? Каждый имеет право на ошибку.

Вряд ли она считает тебя ошибкой, — с внезапным раскаянием промолвил Габриэль. — Я настоящий ублюдок, раз напоминаю тебе об этом.

Тоже верно, — сказал Питер без тени гнева. — Про таких, как мы, говорят: два сапога — пара.

Два настоящих ублюдка. Три, если уж покопать как следует.

Нет никакой необходимости копать как следует, Габриэль, — произнес Питер с ноткой предостережения в голосе.