Танцующий лакей
Шрифт:
— Поговорила с мадам Лиссе. — Девушка слабо улыбнулась. — Осмелилась даже спросить, знает ли она что-нибудь о намерениях доктора Харта. Чем сильно ее расстроила. Она принялась твердить, что ничего об этом не знает. Но у меня все равно на душе не спокойно. — Мисс Уинн посмотрела на Джонатана. — Все время кажется, что в вашем доме должно что-то произойти. Плохое, понимаете?
— Послушайте меня. — Мэндрейк встал. — Перестаньте хандрить и просто посидите здесь у камина.
Клорис улыбнулась:
— Ничего, я в полном порядке. А куда вы собрались?
Обри объяснил. Джонатан тем временем засуетился, видимо, радуясь
Затем пришла Херси. Начала рассказывать о посещении миссис Комплайн, но Мэндрейк не дал хозяину дома дослушать до конца. Поторопил. Джонатан медленно допил бокал и со вздохом встал. Они вышли, оставив Клорис и Херси в библиотеке.
За окнами снег валил все сильнее. Из курительной доносились голоса братьев Комплайнов. Они разговаривали весьма дружелюбно, иногда даже смеялись. «Может, Уильям наконец успокоится?» — подумал Обри, направляясь в зеленый будуар. Джонатан неохотно последовал за ним.
Доктор Харт сидел сгорбившись перед камином. Они вошли тихо, и он некоторое время не замечал их. Продолжал сидеть, наклонившись вперед, опустив руки между колен. Его голова находилась в тени, но ярко освещенные руки производили впечатление. Они принадлежали настоящему хирургу-профессионалу.
Джонатан кашлянул. Харт вздрогнул и вскочил на ноги.
— Доктор Харт… — начал Джонатан и замолк, подбирая слова. — Мы пришли к вам поговорить.
Доктор молчал, внимательно глядя на Мэндрейка.
— Я попросил Обри пойти со мной, — поспешил добавить Ройал. — Как беспристрастного участника событий. Он ведь ни с кем из гостей практически не знаком. Так что вне подозрений.
— Вне подозрений, — повторил доктор, по-прежнему не сводя глаз с драматурга. — Хорошо сказано.
— Так давайте присядем, — произнес Джонатан более твердым тоном, — и обсудим положение дел.
— Я не понимаю, что вы собрались со мной обсуждать, — устало проговорил доктор. — Все, что нужно, я уже сказал. Я никого не трогал, ни мистера Мэндрейка, ни Николаса Комплайна. Да, Комплайн мне неприятен, я это признаю. А вам бы понравились постоянные оскорбления? Будь у меня выбор, я бы ни секунды не оставался с ним под одной крышей. Но, к сожалению, такой возможности нет. Поэтому я принял решение избегать встреч с этим человеком. Чему, надеюсь, вы не станете препятствовать.
— Но… дорогой Харт, так дело не пойдет, — произнес хозяин, придвигая к камину два кресла, одно для себя, другое для Обри. Доктор остался стоять, заложив руки за спину. — Ведь Будда был установлен на двери не ради шутки, а чтобы убить Николаса. Я внимательно проанализировал данный случай и пришел к выводу, что возможность сделать это была только у вас. Возражайте, пожалуйста, я слушаю. — Джонатан хлопнул ладонями по подлокотникам кресла.
«А у него, как ни странно, не так уж плохо получается», — подумал Мэндрейк.
— Давайте для начала выясним, где вы были и чем занимались, скажем, за пятнадцать минут до того, как закричал Николас?
Доктор Харт вскинул подбородок и посмотрел в потолок.
— Когда вы вернулись из вашего неудачного похода, вы и братья Комплайны, я был в этой комнате, разговаривал с мадам Лиссе. Потом она ушла, а я остался, пока не пришло время переодеваться к обеду. В четверть восьмого поднялся к себе наверх, а через десять минут пошел принять ванну. Затем вернулся, начал одеваться и услышал крик Комплайна. Мне даже показалось, что визжит женщина. Когда в коридоре раздались голоса, я надел смокинг и вышел. Все собрались у двери Комплайна.
Джонатан кивнул:
— Хорошо. А до того времени вы ни с кем не встречались?
— Нет.
— Доктор Харт, вы признаете, что еще до приезда сюда писали Николасу письма с угрозами?
— Я не стану отвечать на такие вопросы. Вы не имеете права учинять мне допрос. Я утверждаю, что не причастен ни к каким нападениям в вашем доме.
— Вам известно, где находился Николас до того, как его чуть не убил этот Будда?
Верхняя губа Харта задергалась, словно под ней трепетала крылышками маленькая бабочка. Джонатан подождал и, не получив ответа, нахмурился.
— Почему вы молчите, доктор Харт?
— Я не знаю, где он был.
— А Николас, по его собственному утверждению, находился в комнате мадам Лиссе.
Харт облизнул губы и повторил:
— Я не знаю, где он был.
Пальцы Джонатана были засунуты в жилетный карман. Теперь он резким движением выхватил оттуда лист бумаги. Мэндрейк увидел, что этот тот самый листок, который он прошлой ночью нашел в кресле, где сидел Николас. «ПРЕДУПРЕЖДАЮ, ДЕРЖИСЬ ОТ НЕЕ ПОДАЛЬШЕ». «Неужели это было только вчера? — подумал он. — А мне казалось, что прошла неделя».
— Вам это знакомо? — спросил Джонатан, протягивая бумагу доктору.
— В первый раз вижу, — ответил Харт, повысив голос.
— Вы уверены? Посмотрите внимательнее.
— Это провокация. Я не стану ни до чего дотрагиваться. В чем вы меня обвиняете?
Хозяин дома подошел к письменному столу в глубине комнаты, порылся в ящике, а затем вернулся с еще одним листком бумаги. На этот раз почтовой.
— Это ваше письмо с ответом на приглашение сюда на уик-энд. Я сравнил почерк здесь и на игральном листке. Знаете, доктор, некоторые буквы вы пишете по-своему, по-немецки. Например, «К» с длинной палочкой. Вот как здесь, в слове «уик-энд». А теперь посмотрим в игральную карточку. Какая там буква «К»? Как видите, точно такая же. То же самое и с некоторыми другими буквами. Теперь еще одно обстоятельство. Вы тогда передали Николасу две карточки. Одну чистую, а другую вот эту, с угрозой. А теперь утверждаете, что видите ее впервые. Как же так?
— Я ничего на этой карточке не писал, — сказал Харт. — Видимо, две слиплись.
— И как, по-вашему, это получилось? — резко спросил Джонатан. — Выходит, среди гостей есть фокусник, который написал на карточке эти слова и незаметно подсунул вам, чтобы вы передали Николасу?
— Может, сам Комплайн написал это, чтобы подставить меня? Я бы не удивился. Он способен на все. Ach Gott! [6] — Доктор Харт заломил руки. — Я больше не выдержу. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я глубоко несчастлив. Все ваши обвинения смехотворны. Умоляю вас, оставьте меня в покое.
6
О Боже! (нем.)