Танцы на быках
Шрифт:
– Ах, сама королева?..
– прошептала пейнета Радегонда.
Она взяла Бранвен под локоток и повела запутанными коридорами.
– Ваш муж уже ждет, - говорила она, посматривая на новомодно задранную юбку.
– Праздник вот-вот начнется, но сначала там не будет ничего интересного, и мы немного опоздаем, чтобы появиться во всей красе.
– Все помнишь?
– спросил Эфриэл, когда они с Бранвен в сопровождении дам из Каса Помо выходили на балкон.
Бранвен кивнула в ответ, облизнув еще горевшие от поцелуя губы.
Мужа она узнала сразу, хотя он стоял спиной к входившим дамам, глядя через резные перила балкона вниз, на площадь. Его силуэт был четко виден на фоне города, украшенного фонарями, лампами и огненными колесами, которые, вращаясь, рассыпали искры.
Бранвен остановила жестом леди Родегонду - та хотела объявить о появлении герцогини, на цыпочках подошла к мужу и встала рядом, тоже посмотрев вниз. Открывшееся зрелище пленило и восхитило ее. На площади танцевали сотни нарядных людей. Бранвен никогда не видела, чтобы столько танцоров исполняли столь сложные фигуры - три хоровода шли в разные стороны, женщины и мужчины пробегали к центру и возвращались обратно, создавая иллюзию цветка, распускающего лепестки и снова собирающегося в бутон. Они держали разноцветные платки и когда одновременно вскидывали руки - цветок превращался в трепещущее пламя.
Эфриэл встал позади Бранвен, и задумчиво разглядывал имерильские пляски. Бранвен забеспокоилась, ожидая каверзы. Обычно он всегда лез вперед и терпеть не мог прятаться за ее спину. Но сейчас сид вел себя смирно, даже слишком смирно.
– Зрелище любопытное и не лишенное приятности, - сказал он о хороводе.
– Не лукавь, - шепнула Бранвен.
– Разве ты когда-нибудь видел нечто подобное?
Лорд Освальд услышал шепот, повернул голову и несколько секунд рассматривал жену, неожиданно появившуюся рядом. Маска невозмутимости впервые исчезла с его лица, и брови удивленно взметнулись. Взгляд его скользнул сверху вниз и обратно, и на губах появилась улыбка. Он никогда еще не улыбался Бранвен с такой радостью.
– Миледи! Сегодня вы - наслаждение для взора!
– он даже удержал ее руку после приветственного поцелуя, сам того не заметив.
«Благодарю, что соизволили отметить мою миловидность», - чуть не ответила Бранвен привычной фразой, но вовремя спохватилась и посмотрела на мужа искоса, послав осеннюю волну, и улыбнулась, как учил ее Эфриэл.
– Хорошо, хорошо, дорогуша, - подбодрил девушку сид.
– А теперь не обращай на него внимания, сделай вид, что увлечена праздником.
Бранвен тут же принялась болтать с хозяйкой дома, восторгаясь красотой и зрелищностью танца. Леди Радегонда объяснила герцогине, что танец разучивают в течение года, чтобы в праздник танцоры были на высоте.
– Вы думаете, это специально обученный балет?
– спросила Радегонда, поблескивая глазами.
– Так нет же! Это - простые горожане. Сапожники, меховщики, водоносы. Танец у нас в крови, и в Аллемаде есть поговорка: кто не танцует, тот все равно, что мертвый.
– Прекрасная страна, удивительный народ, - сказала Бранвен нараспев, и в самом деле влюбляясь в эту жизнь сильнее с каждой минутой.
– Почти все здесь я вижу впервые, но многое кажется знакомым, как будто мне снился сон, а теперь он сбывается наяву.
Эфриэл прихлопнул в ладоши:
– Правильно ведешь себя, маленькая леди! Гусак Великолепный уже расправил перышки, заточил клюв и сейчас бросится обхаживать тебя. Будь стойкой, не растекайся сразу в лужицу.
– Как хорошо вы сказали о моем крае, - лорд Освальд попытался заглянуть жене в глаза, но она упорно смотрела на танцующих.
– Я рад, что вам здесь нравится. Уверен, что и мой народ будет восхищаться вами так же, как восхищаюсь вами я.
– Ах, милорд, какие неосторожные слова!
– Бранвен отвернулась, заливаясь смехом. Игра увлекла ее намного больше, чем она рассчитывала. И кровь бежала по жилам быстро, словно от вина. Что уж было тому причиной, она сама не знала - взгляды ли, которые муж бросал на нее, или поцелуй Эфриэла?..
Пытаясь скрыть смущение, Бранвен продолжила веселый разговор с леди Радегондой, и постепенно втянула в беседу пантилиту Канделарию, которая сидела рядом с матерью с таким мрачным видом, словно наблюдала похоронную процессию, а не пляски. Но постепенно вежливость и природное очарование Бранвен сделали свое дело, и пантилита оттаяла. Она даже соизволила сказать пару фраз о том, как идет герцогине новый наряд.
– Любезная Кандела (ты ведь позволишь называть тебя, как твоя уважаемая матушка?), - сказала Бранвен, мечтательно подпирая щеку, - в этом наряде я могу выглядеть только милой, зато ты - настоящая красавица! Каждый народ подбирает платье под стать своим женщинам, и эти юбки и кофты больше всего идут черноволосым красавицам с огненным взором. Если бы вы посмотрели на мою служанку... А где Адончия, милорд?
– она заоглядывалась с преувеличенным старанием.
– Немедленно позовите Адончию, она должна быть рядом со мной в такой праздник. Конечно, ей до тебя далеко, любезная Кандела, но мордашка у нее премиленькая! А как идет ей крестьянская рубашка!
Такая любовь к Адончии удивила лорда Освальда и не слишком понравилась ему, но возражать в присутствии благородного гринголо и его домочадцев было ниже герцогского достоинства. Поэтому он кивнул, разрешая привести служанку.
Когда Адончия пришла - наряженная в четыре юбки и с вырезом такой глубины, что еще немного, и каждый смог бы увидеть не только яблочки, но и ягодки - Бранвен усадила ее рядом, попросив передвинуть скамеечку так, чтобы служанка находилась между ней и мужем. Слева от герцогини сели дамы, справа от герцога - кавалеры.
Лорду Освальду пришлось отодвинуться в сторону, чтобы дать место служанке, и хотя она тут же посмотрела на него проникновенно и со значением, это не пришлось ему по душе. Про себя он отметил, что дурочке следовало одеться поприличнее, и не оголяться, как продажные девицы в Нижнем Городе Ла-Коруньи.
А Бранвен призывала дам полюбоваться миловидным личиком Адончии, ничуть не заботясь недовольством мужа.
– Какая она услужливая, какая расторопная, - нахваливала она служанку.
– И она была поистине незаменима в пути. Что бы я делала без тебя, цветочек?
– Сейчас он закипит, - предрек Эфриэл, наблюдавший за лордом Освальдом.
– Не перегибай слишком, чтобы гусак не зашипел раньше времени.
Принесли прохладительные напитки и вино. Бранвен хотела отказаться, но Эфриэл настоял, чтобы она попросила вина, и тут же выпил половину ее бокала, пока все с увлечением следили за особо лихой пляской на площади.
– Ну и вино!
– изумился он, отирая губы.
– Жидкий огонь, а не вино! Можно прожить не одну сотню лет, а такого не попробовать. Налей еще.