Танцы на осколках
Шрифт:
— Предупредили, — кивнул Брест.
— Что ж в таком случае я предлагаю вам уговор: камень за одну услугу. Видите ли, я достаточно занятой человек: изучение волшбы, составление звездных карт, кроме того нужно следить за хозяйством, так что мне никак не отлучиться из башни. Можно сказать, я — пленник быта. Но с недавнего времени, я прознал об одном очень любопытном эликсире, сохранившемся в одном достаточно опасном месте. И мне страсть как хочется его заполучить. А посему предлагаю уговор: вы приносите мне пузырек этого зелья, а я отдаю вам рубин.
Троица переглянулась, наемник поднялся и подошел к воровке:
— Что за место? — поинтересовался он у мага.
— Сущая безделица для таких сорвиголов как вы, это всего лишь Старый город, — пожал плечами Истомир.
Прежняя дернулась и нервно закусила губу:
— Маловато будет за простой рубин, переть в такую даль. Да и места там не самые сахарные.
Чародей посерьезнел:
— Что ты предлагаешь? — Его голубые глаза теперь не светились радушием, а излучали холодное безжизненное свечение.
— Ты даешь нам троим полную безопасность в своих владениях, отдаешь нам камень сразу при обмене, и доставляешь нас в Старый город туда и обратно.
— Исключено, — помотал головой волшебник, — Допустим, здесь вас не тронут, допустим мы обменяемся, как положено, но доставить вас из старого города я не смогу. Туда забросить — это, пожалуйста, но оттуда вам придется идти своим ходом. — Он скрестил руки на груди, давая понять, что последний пункт не обсуждается.
Путники опять переглянулись, а Мурка едва заметно кивнула остальным.
— Хорошо, — ответил наемник, глянув на Прежнюю.
Та изучала чародея, не сказав ни слова.
— Вот и договорились, — облегченно всплеснул руками Истомир, — А теперь наконец-то, мы можем отужинать.
— Не так быстро, — остановила его Мурка. — Давай-ка теперь мы оформим наш договор на бумаге, — криво ухмыльнулась она.
Чародей закатил глаза, но проследовал к дальнему столу, заваленному свитками. Девушка проследовала за ним, на ходу шепнув Бресту:
— Ничего не ешьте и не пейте, пока этот хлыщ не подпишет бумагу.
Наемник кивнул и потопал к Милке, которая все-это время сидела в сторонке тише воды ниже травы.
Чародей и воровка о чем-то спорили четверть часа, сломали не одно гусиное перо, прежде чем, наконец, составили договор и понесли его на подпись. Истомир расписался затейливой подписью с завитушками и изгибами, Милка черкнула две буквы, воровка, накапав чернилами, криво подписалась Муркой, а Брест довольно аккуратно вывел свои инициалы и отложил перо.
Чародей облегченно вздохнул:
— Теперь, когда все улажено, можно есть. Ах да, чуть не забыл, — он щелкнул пальцами и половина блюд исчезла, — Раз договор теперь в силе, то сделать из вас послушных кукол уже не получится. Жаль, добрые зелья впустую извел.
Он прозвенел колокольчиком, и из дверей посыпались служанки, обновляя разнообразие еды.
Воровка уселась на стул и безбоязненно отломила кусок истекающей жиром курицы. Девушка, ни сколько не сомневаясь, что теперь они могут расслабиться, принялась поглощать пищу, с ужасающей скоростью. Брест не заставил просить себя дважды и, загребая к себе поближе несколько блюд, набросился на ближайшего запеченного поросенка. Милка подлила себе в кубок вина и слегка пригубила, показывая, что уж чему-чему, а манерам ее научили. Чародей степенно поднялся, сверкнул хищной улыбкой и поднял чарку:
— Тост. За прелестниц, скрасивших наш вечер, — он слегка поклонился Милке и воровке. — За уговор, который принесет нам обоим пользу. И за вашу весьма смышлёную девицу. Первую, которую я зауважал, — он подмигнул Мурке из-за чарки синим глазом.
***
Я сняла платье и осталась в одном исподнем. Эта передышка в бегах за камнем нужна была мне, как воздух. Прошлепав босыми ногами до огромной кровати с балдахином, я прыгнула с размаху на перины и погрузилась в мягкое облако. О-о, какое это блаженство — как следует выспаться после нескольких лет кочевок, соломенных тюфяков и лесных подстилок. Я с наслаждением зажмурилась и закинула руки за голову. В дверь раздался тихий стук. Я открыла один глаз:
— Кто?
— Я это, — послышался голос Бреста.
Так, блаженство закончилось. Я тяжело вздохнула и, завернувшись в покрывало, промямлила:
— Входи что ли.
Дверь неслышно отворилась, на пороге стоял наемник с кувшином в руках. Он огляделся по сторонам и, прикрыв дверь, зашел внутрь. Я выжидающе на него смотрела:
— Что-то случилось?
Брест поставил кувшин на столик и почесал в затылке:
— Да вроде все спокойно. Милку только проверил, спит уже, решил к тебе заглянуть. Присесть-то дашь?
Я пожала плечами:
— Дык, пожалуйста.
Наемник прошел вперед и, сняв сюртук, остался в распахнутой на груди рубахе. Он подвинул ногой стул и уселся, почесывая недельную щетину.
— А неплохо ты сегодня у чародея этого договор сторговала, — подмигнул он, — Хоть один день по-людски пожить, — он закинул руки за голову и вольготно развалился.
— Ага, — кивнула я, — Я все еще не совсем разумею, зачем ты пришел?
Брест поднялся и прошелся по комнате, оставляя за собой одуряющий шлейф запахов мужского пота, терпкого вина и скрытой силы.
— Да, честно говоря, просто хотел узнать тебя поближе, — наконец ответил мужчина, разводя руками.
Он привалился к резной стойке балдахина, наблюдая за мной с легким прищуром. Я удивленно подняла брови:
— Да вроде ты и так про меня все знаешь.
Мне вдруг сделалось душно и невыносимо жарко, я села на кровати, свесив босые ноги.
— Не все, — помедлив, ответил он, присаживаясь рядом. — Например, какое твое самое яркое воспоминание?
— Ты меня удивляешь все больше и больше, — промямлила я, помотав головой.