Танцы на осколках
Шрифт:
Дом был добротно отстроен: кирпичные стены толщиной с два локтя, на полу даже сохранился мрамор как остатки былой роскоши, а литые чугунные перила напоминали мне давно забытые мотивы.
— Да, не дурно тут жили в свое время, — пробормотала я.
Брест настороженно шел впереди, вскидываясь на малейший шорох. Обнаружив на третьем этаже целую дверь в одну из квартир, я свистнула наемнику. Мужчина тут прошел вперед, проверил каждый угол и вернулся к нам:
— Никого, — он закинул меч в ножны и потопал в глубину помещения.
Мы загородили вход разным барахлом и огляделись. Старая квартира сохранила в себе много вещей, укрыв их для надежности толстым слоем пыли. Все лежало нетронутым, на своих местах, словно хозяева сюда не возвращались, когда началась свистопляска. Я устало скинула мешок и села посередине одной из комнат. Сморщившись, стянула с ноги туго натянутый сапог. Припухлость немного спала, но нога еще побаливала. Помогая себе зубами — в последний раз туго затянула бечевку — я развязала мешок и вытащила обезболивающую мазь, которая почти закончилась.
Брест, наконец, расслабился и теперь ходил по квартире с любопытством ребенка и разглядывал диковинные для него штуки. Милка наоборот чувствовала себя не в своей тарелке и старалась держаться подальше от всего, даже от стен. Я, намазав распухшую лодыжку, заткнула бутыль с мазью:
— Послушай, Брест. Ты знаешь, что это за Ящер был? В смысле, откуда он здесь-то взялся?
— Ты про Горыныча? — уточнил мужчина, рассматривая выцветший плакат на стене.
— Горыныч? — выпучила глаза я.
— Ну да, — пожал плечами наемник. — Он, вишь, эти высокие дома за горы принимает. А вообще эта шельма неплохо тут устроилась, видать, гнездо где-то рядом.
Служанка тяжело вздохнула и заходила по комнате из угла в угол:
— Так он что, так и будет тут летать? Днем Змей, ночью нежить и одичалые. Как мы проберемся до эликсира?
— Мм, тут ты малость не права, — остановила я ее, — Одичалые теперь гуляют не ночью, а по вечерам. Ночью нежить не позволяет, днем эта ящерица-переросток.
— Ну, спасибо, — Милка всплеснула руками, — Большое спасибо. Ты умеешь утешить.
— Пожалуйста, — я пожала плечами.
Брест нас даже не слышал, он засунул нос в старый шкаф и исследовал его содержимое. Я ухмыльнулась про себя: мужик научился отключаться от бабских склок.
— Кстати, а почему этот дракон вообще тут устроился?
Наемник высунулся из шкафа и на секунду задумался:
— Как почему? Сюда мало кто захаживает, яйца в сохранности будут, а еду не сложно натаскать в ближайших селах.
— Но тут вроде все плохо со взлетно-посадочными полосами.
— А? — не понял Брест.
— Как он взлетает-то? — пояснила я.
— Ты его когти видела? — вдруг встряла служанка, — Он просто карабкается по стене до верха, а там расправляет крылья и фьюить, — она помахала руками.
— Точно, — кивнул Брест и, наконец, отвлекшись от рассматривания диковинок, развязал свой мешок и вытащил краюху хлеба.
Наемник уселся на старый диван, громогласно чихнув от поднявшейся пыли, он плюнул с досады и пересел на подоконник.
Я сидела и переваривала сказанное:
— Знаешь, Милка, иногда ты меня просто поражаешь своей тупостью, но порой, как сейчас, ты соображаешь шустрей меня.
Служанка подозрительно сощурилась и на всякий случай сделала вид, что обиделась:
— Ты злыдня, — надулась она и отвернулась к окну.
— Вот и поговорили, — закончила я, поднимаясь с пола и отряхиваясь.
Сидя на соседнем подоконнике, Брест вытащил бурдюк с водой. Его кадык долго ходил, пока наемник хлебал воду, как в последний раз. Наконец, он оторвался от горлышка и, легонько стукнув себя кулаком в грудь, звонко рыгнул.
— Будешь? — он протянул служанке воду.
Та с благоговением в глазах, взяла бутыль и сделала несколько аккуратных глотков. Я скривилась, это подхалимство раздражало. Подойдя к залепленному грязью окну, я немного повозила стекло рукой, очищая небольшой участок.
На улице уже смеркалось. Дома окрасились в розовый цвет, значит, через пару часов совсем стемнеет. Во дворе мелькнула чья-то тень и тут же скрылась. Я инстинктивно отстранилась от стекла.
— Думаю, нам лучше двигаться днем. От дракона сможем укрыться в случае чего, а вот от толпы нежити вряд ли.
Наемник кивнул, молча жуя кус хлеба. Милка уселась рядом и достала из своего мешка вяленого мяса. Служанка протянула его Бресту, но получив отказ, отщипнула себе небольшой кусочек и закинула в рот.
— Что ж, значит, решено, ночуем здесь. — Я, оглядев комнату, подхватила свою торбу, — Пойду, осмотрюсь. Найду себе место для спанья, заодно над картой покумекаю. А вам советую хорошенько выспаться, завтра нас ждет большой забег.
— Иди уже, советчица, — махнула Милка и хитро улыбнулась своим мыслям.
Я закатила глаза и побрела осматривать квартиру, заодно поблагодарив всех богов, что в этом доме толстые стены — есть шанс уснуть сегодня ночью без стонов умирающей козы.
Глава 19.
375 год от наступления Тьмы
месяц Хлеборост
20 и 21 день
Квартира оказалась достаточно велика. Я заглянула в одну комнату — в окнах не было стекол, пошла во вторую — она была заставлена детскими игрушками, выгоревшими от времени, пустой кроваткой, покрытой паутиной и пылью, и другой мебелью, предназначенной для заботы о младенце. Я прикрыла дверь и направилась в следующую. До меня доносились голоса: Милка что-то ворковала, томно вздыхая, Брест что-то недовольно бурчал в ответ.