Танцы на осколках
Шрифт:
Брест выпучил глаза, очевидно, такого поворота он не ожидал:
— С хрена ли баня пала? — ошалело ответил наемник. Он повернулся ко мне и помотал головой, — Я такого не баял…
Я закусила губу, чтобы ненароком не ляпнуть чего-нибудь, и пожала плечами. Мне было, в общем-то, без разницы, что там было между ними двоими. Но почему-то в груди нехорошо кольнуло, словно проглотила ледышку. Брест подошел к Милке и взял ее за плечи:
— Я не ведаю, зачем ты такое выдумываешь, но угомонись. Мы добудем…
Милка с силой стряхнула его руки и взвизгнула:
— Ты же сам мне сказал, что позаботишься обо мне! Говорил, что в обиду не дашь, что я нужна тебе, еще там в корчме! А теперь что же? На нее заглядываешься?! Миром старым увлекся, когда я тебе настоящий могу подарить, сегодняшний!
Она не сдержала слез и, развернувшись на каблуках, побежала вглубь библиотеки. Брест повернулся и посмотрел на меня:
— Догоню ее. Пока она еще чего не поломала.
Он отвел взгляд и тяжело зашагал за бывшей служанкой, что-то бормоча про себя. Я различила только: «Кабы знал, лучше бы срукоблудничал…». Я склонилась над старым каталогом, буквы не хотели складываться в слова, и я раздраженно захлопнула фолиант. Внезапная злость, как тогда в комнате с разбитым патефоном, начала застилать глаза. Я отошла от стола и нервно зашагала по кругу. Мне плевать, что думает одна самовлюбленная дура обо мне, но я не позволю встать ей на пути воскрешения моего мира. Да пусть я буду валяться в дерьме с перебитым хребтом, но я восстановлюсь и я восстановлю цивилизацию, как бы патетично это не звучало, благо время у меня есть. Я найду остальных Прежних, с которыми жила двести лет назад после расставания с Герой, я расскажу им, что обнаружила, ведь у нас есть время. Да, Время сейчас наш друг. Впервые за четыреста лет моего жалкого существования у меня появилась цель. Я почувствовала, как энергия закипает внутри. Она готова была разорвать меня, если я сейчас же не начну что-то делать.
Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться. Где-то неподалеку раздалось жалобное всхлипывание: Милка ревела, а я только хмыкнула. Что мне слезы одной дремучей бабы, когда появился шанс все начать сначала. Я решила обойти библиотеку, в конце концов, нам надо еще найти эликсир для чародея. Ряд за рядом я проходила вдоль стены, пока не обнаружила выход между стеллажей. Тяжелая металлическая дверь, на подобии той, что открывала вход к спуску в библиотеку. Сердце радостно забилось в предчувствии того самого места. Почку отдам, что там и хранится эликсир! Все равно новая вырастет. Я прислушалась: всхлипывания прекратились, а рядом за шкафами раздались шаги:
— Мурка, ты где? — озадачено окликнул наемник.
Я выглянула из-за стеллажа и помахала рукой:
— Давайте сюда. Кажись, нашла место, где хранится наша цель.
Брест шел впереди, мрачнее тучи, за ним плелась Милка с красными глазами и опухшим носом. Наемник опять нянчился с ней, как с ребенком, разве что сопли не вытирал. А, да что там, она ребенок и есть. Я нетерпеливо ждала, пристукивая носком сапога, пока остальные доберутся до двери. Подойдя, Брест, пристально уставился на меня:
— Ты ведаешь, что там?
— Нет, но печенкой чую, там эликсир.
Милка облегченно вздохнула:
— Слава Трем, наконец-то мы выберемся из этого места.
Я не ответила на реплику, а только взялась за ручку двери:
— Ну что, доведем это дело до конца?
Я напряглась, ожидая, что она будет поворачиваться так же туго как ее сестра. Брест поспешил на помощь и, штурвал начал вращаться легче ожидаемого, мужчина практически не напрягался. Тяжелая дверь медленно распахнулась, и в зал полилось мягкое розовое свечение. Сердце радостно забилось, и я рванула было внутрь, но наемник меня отодвинул. Он приложил палец ко рту и, вытащив как можно тише меч, скользнул в зал.
— Святая матерь, — ошарашено донеслось изнутри, и послышался звук задвигаемого металла: Брест сложил оружие.
Я радостно перешагнула через порог, а сзади донесся вскрик Милки. Служанка заметила то же, что и я, но из моего горла донесся только тонкий свист. Мы стояли втроем и смотрели на нечто, что рушило даже мои представления о нашей цивилизации. Нечто, что может значительно ускорить возвращение старого мира.
Глава 22.
Красноватое свечение, охватывающее весь зал, заливало удивленные и испуганные лица наемника со служанкой. Воровка прошла вперед и робко дотронулась до стекла. Она тут же отдернула руку, боясь повредить древние сосуды. В ее глазах алым отблеском горели восторг и нетерпение. Перед путниками развернулась странная и пугающая картина.
По обе стороны от входа протянулись два ряда огромных стеклянных труб. Гигантские капсулы от пола до потолка, наполненные красной светящейся в темноте жидкостью, замерли уже более трех сотен лет. В них, словно в невесомости, плавали люди, одетые в непроницаемые черные костюмы. Несколько стариков, мужчин и женщин. Все они были без сознания, с закрытыми глазами неподвижно застыли во времени. Длинные волосы одной незнакомки разметались в неведомой жидкости, словно щупальца медузы.
— Кто это? — ошалело протянул Брест.
— Они живы?! — прошептала Милка, начисто забыв про недавнюю истерику.
Прежняя внимательно оглядела ближайшую капсулу. Прозрачное стекло упиралось в массивное металлическое основание, на котором виднелась табличка и несколько рычагов, покрытых паутиной. На темном металле был выгравирован номер «6». Воровка осмотрелась по сторонам, заглянула за стройный ряд огромных колб. Около стены находились столы, сплошь усеянные пожелтевшими бумагами. Кипы книг громоздились на шкафах, тумбах, расставленных по углам, даже на полу валялись древние тома. В отличие от идеального порядка библиотеки в этом зале царил хаос. Светящаяся жидкость давала достаточно света, чтобы разобрать надписи на фолиантах. Катерина присмотрелась к листам, разваленным повсюду. Наемник неслышно подошел сзади и склонился рядом:
— Что тут написано?
Милка, не желая оставаться одной в этом жутком месте, поспешила за мужчиной. Прежняя поднесла бумагу ближе:
— Здесь какие-то химические формулы. Я в этом не сильна.
Она положила лист на место и взяла следующий. Тот тоже был исписан символами, открывающими свои тайны разве что ученым. Девушка озадаченно опустила бумагу на место.
— Может это подойдет? — наемник указал на прикрученную проржавевшими болтами потускневшую схему.
Прежняя пригляделась. На буром железе сохранилась надпись «Регулятор анабиотических капсул. Внимание! Перед восстановлением естественной жизнедеятельности объектов изучите инструкцию!». Под вывеской замерла в неподвижности целая сеть небольших рычагов, вентилей и тумблеров. Мурка осторожно дотронулась до прохладного металла.
— Надо найти эту инструкцию, — бросила она через плечо. — Ищите книгу или листы бумаги с такими символами. — Воровка поманила пальцем остальных и указала им на непонятное слово на древней табличке.
Наемник внимательно изучил потертую надпись и принялся перекладывать книги с места на место, иногда подзывая воровку. Та, в очередной раз рассматривая ненужный том, качала головой. Милка оглядела развернувшуюся перед ней кипучую деятельность и молча пошла в другой конец зала. Служанка сделала вид, что ведет поиски в шкафу, а сама, распахнув, дверцы задумчиво рассматривала заставленные полки. Девушка слушала, как за странными красными бочками Брест задумчиво выспрашивал у Мурки о прежней жизни. Та охотно рассказывала, иногда смеясь над его корявым произношением. Каждый смешок, словно жало, втыкался в живот Милке, от чего казалось, что она проглотила рой пчел. Девушка крепко зажмурилась, не давая слезам прорваться сквозь пушистую блокаду ресниц. Самое страшное было то, что наемник нисколько не обижался на шуточки Прежней, а иногда и сам улыбался ей — Милка видела сквозь прозрачное стекло. Бабушка была права: не ее это суженый. Как же горько было признаться в этом себе. Коварные слезы прорвали плотину и побежали по щекам. Служанка старалась не всхлипывать, она чуть заметно выглянула из-за стеклянной преграды и присмотрелась к Мурке. Та, заправив, волосы за ухо, присела на корточки, бережно перекладывая книги с места на место. На ее задумчивом лице с каждым отложенным томом вспыхивало отчаяние. Милка, вытерев щеки, злорадно ухмыльнулась. Так тебе и надо, дрянь. Нет в тебе ничего особенного, обычная серая мышь. Непонятно только почему Брест встает в позу около тебя, как кобель при текливой сучке. Служанку охватила дрожь, небывалая прежде ярость застила глаза. Она — дочь барона стелется перед вшивым наемником, а тот попользовал ее и оттолкнул, словно девицу из вольного дома.