Танцы на стёклах
Шрифт:
– Со мной всё нормально, но сейчас я занят. Поговорим потом.
– Где ты?
– Я занят! Поговорим потом!
– Вэн провёл пальцами по браслету, тот потускнел.
Вдали показались трое военных. Один в полевой форме, прятался за двумя солдатами, шагающими в полной броне. В рифлёных доспехах и шлемах, с забралом из пласто - самого крепкого известного стекла. В руках автоматы-бойпарты, стреляющие грави пулями. Оружие держат у живота, даже не целятся. Идут уверенно: знают, что доспехи может пробить только дальнобойная винтовка - магис, бьющая урано-углеродными
Вэн узнал прячущегося за солдатами - капитан Байз. За спинами подчинённых он находился как за каменной стеной.
– Шаробой выбрось, урод, - невозмутимо сказал один из вояк, и оба наставили на Вэна, так и сидящего у стены, бойпарты.
Небрежно кинув им под ноги пистолет, Вэн посмотрел на свои руки. Пальцы в крови, уже подсохшей, на чёрных перчатках её не видно.
Солдаты подошли ближе. Можно даже рассмотреть мелкие детали обмундирования. Вояки нависли над сидящим, похожие в этот момент на великанов. Ребята и так рослые, а в наплечниках, наколенниках и налокотниках, в этот момент выглядели страшнее смерти с косой.
Из-за бойцов вышел капитан Байз, держа в руке оружие, похожее на игломёт, хотя это было что-то другое: на конце оружия красовался матовый диск. Массивный Байз и без доспехов был солдатам почти под стать. Большая челюсть, хмурый взгляд, который, казалось, сверлил насквозь.
– Что там?
– капитан, не отводя взгляда от Вэна, пальцем указал на дверь.
– Там?
– тот смотрел отрешённо, понял, что ничего хорошего ему не светит.
– Обычный ад.
– Вимпро, посмотри, - сказал капитан.
Один из вояк подошёл, открыл двери. Раздалось визгливое рычание, солдат вскинул бойпарт и тот защёлкал, плюясь грави пулями. Когда бойпарт замолк, Вимпро повернулся. Несмотря на шлем, его было слышно хорошо:
– По-моему, один есть живой, пойду проверю.
– Рассказывай, - капитан произнёс это таким тоном, что стало не по себе.
– Бились два на два, на кулачки. А потом вломились солдаты, убили Стэна. Хотели и меня прикончить, но я выпустил панчей.
– А кто тебе давал право творить самосуд? У тебя же было время панчей выпустить! Мог бы и просто уйти!
Байз направил на Вэна оружие. Оно щёлкнуло, потом тихо загудело. И тут мир словно стал другим.
Боль...
Капитан с солдатом превратились в силуэты, состоящие из мелких точек, которые подобно рою пчёл, то распадались, то собирались вместе. С мышцами живота происходило что-то непонятное, казалось, кто-то переставляет клетки местами. Какая-то сила корёжила, будоражила. Это бурление в мышцах распространялось по груди и ногам. Сердце билось, как бешенное, но всё равно ускорялось ещё больше.
Вэну казалось, что он вот, вот умрёт. Не могло сердце выдержать такого бешеного ритма. В мозгу царила паника, и самое обидное, что ничего нельзя было сделать. Тело не слушалось. Стала наступать темнота, обволакивать сознание.
* * *
Звёзды! Сейчас они не такие, как всегда. Вэн смотрел в бесконечность, понимая: что-то не так.
Космос... Мёртвый и холодный. И как ни странно, хорошо виден Млечный путь, который протянулся малозаметной светлой полосой. Таких ярких звёзд не увидишь на Горане из-за атмосферы.
Диск планеты... Но ведь ты ещё не понимаешь через что смотришь? Может, это стекло шлема скафандра? А может - экран большого иллюминатора?
"Где я?" - растерянно подумал Вэн.
Когда поднял руку, то увидел: как блестит в лучах красного гиганта чья-то белая перчатка. Пошевелил пальцами и увидел: там тоже задвигались чьи-то пальцы!
"О, ужас! Ведь - это моя рука! Я в скафандре! в космосе!"
Тело мёрзло, особенно руки, начиная с пальцев.
Чуть в стороне завис полукилометровый корабль, отливая ярко-красным цветом, словно аварийный фонарь. Носовая часть звездолёта состояла из многометровой лиуритовой брони, которую не смог бы пробить небольшой метеор и при ударе рассыпался в пыль. По бокам корабля броня чуть поменьше, но везде покрыта слоем отражающим свет местного солнца.
Вэн смотрел на жилой отсек. Там люди. Ему не нужны ни грузовой, ни топливный отсеки. Они мёртвые. А вот жилой... нужен! Там Тэя и остальные. Лоб покрылся каплями холодного пота, а стекло скафандра запотело.
Что теперь делать? Ведь он уже, можно считать, труп.
От отчаяния вырвался крик, но остался внутри скафандра, отразился от внутренних стенок - так можно и оглохнуть. Самообладание покидало, оставляя один на один с ужасом одиночества и пустоты. Это было хуже всего: сидеть и ждать, когда ты начнёшь задыхаться. С каждым вдохом кислород уходит, и этот момент представляется всё ближе и явственней. И ты уйдёшь из этой жизни подонком в глазах других людей. Все, даже Тэя, будут вспоминать о тебе, как об убийце, ведь, скорее всего вояки скроют правду от остальных. Зачем им очернять своих солдат, когда можно свалить вину на постороннего, а затем выбросить его в космос, как ненужную собачонку.
И тут в наушниках раздался голос:
– Ты чего орёшь, как будто в скафандре сидишь? Хе, хе! Страшно, правда?
– Знаешь ли, ты неправ немного.
– Вэн был очень зол, и его понесло.
– Солдаты твои подонки! И ты, по ходу, тоже.
– Ах ты... урод!
– казалось, капитан орёт в два уха сразу.
– Ага! Пошли за мной бот, притащи на корабль и там можешь набить мне рожу, - ехидно сказал Вэн. Хотелось хоть как-то насолить, ведь обидно вот так умереть в двадцать восемь лет.
– Давай, поскули напоследок, - голос Байза был уже невозмутим. Я послушаю тебя с удовольствием. Особенно когда начнёт заканчиваться воздух. И знай, что это моя идея выбросить тебя в скафандре.
– Ну, спасибо! С этой минуты я начну тебя проклинать.
– Канеш, страшная угроза... Ха! Но для меня вопли поверженного врага, коий вот-вот гикнется, будут звучать как музыка. Давай! Повой там!
– Я сейчас шлем отсоединю, и вакууме ты не услышишь звуков, - твёрдо сказал Вэн.