Танцы с медведями
Шрифт:
Внезапно в дом терпимости вошел барон Лукойл-Газпром. Он взглянул на мертвую, но никак это не прокомментировал.
— У нас тридцать мобилизованных, — доложил он генеральше. — Еще одного мы взяли на входе сюда. Он пьян, но небольшая пробежка быстро его протрезвит.
— Неплохо для начала. Поделите их на четыре отряда. Можно использовать их для рейда по другим борделям.
Зоесофья откашлялась.
— Если барон не против, конечно.
— К черту протокол! Это единственное разумное действие, и медлить нельзя.
На лице у барона
— Хороший совет никогда не помешает. Я принимаю его.
— Но… — возмущенно начала генеральша.
В бордель ворвался посыльный. Он замер, пораженный видом полуодетых девиц, но взял себя в руки и отдал честь:
— Госпожа генеральша. Господин барон. Вы приказывали, чтобы Арсенал выслал вам фургон автоматов вместе со штыками и боеприпасами? Он только что прибыл.
— Чудесно. У нас есть оружие, а нам нужны солдаты.
Второй посыльный распахнул дверь и отсалютовал.
— Госпожа генеральша. По Большой Якиманке движется толпа гражданских — сотни человек. У них флаги, и они поют.
Генеральша сплюнула.
— Если я могу предложить… — проворковала Зоесофья, бросив взгляд на проституток, надеясь, что барон уловит ее идею раньше, чем генеральша.
Однако именно Магдалена поймала ее мысль на лету и, обернувшись к хозяйке борделя, спросила:
— У вас все девки такие же сильные, как та, что на меня бросилась?
— На сегодня, боюсь, да, — извиняясь, ответила мадам. — Виноват новый наркотик, он…
— Не важно! Ваши девочки поступают под мое командование. Я сделаю из них отличных солдат.
— Сколько их у вас? — Губы барона шевелились, пока он считал количество проституток. — Ага, ясно, плюс еще две, которые возятся с трупом своей подруги. Калашей с примкнутыми штыками хватит на всех. Но без патронов…
— Разумеется, без, — рявкнула генеральша.
Барон покинул бордель. Зоесофья задумчиво смотрела ему вслед. Он не заметил, что Звездный-Городок только что установила над ним свою власть. Какой слепец!
Стоило Даргеру оказаться на воле за пределами пропитанных наркотиком переходов Нижнего Города, как холодный ночной воздух чудесно прочистил мозги. Но ясность мысли отнюдь не принесла ему радости. В действительности все обстояло с точностью до наоборот, поскольку серьезность угрозы обрушилась на Даргера с ужасающей силой.
Он лихорадочно перебирал в уме детали ситуации. Существо, явившееся из кошмарных снов и при этом неотвратимо реальное, обещало ему пытки и медленную смерть в ближайшем будущем. А он, Даргер, совершенно беспомощен и привязан к больничной каталке. Освободиться и выпутаться из ремней он вряд ли сможет, ведь он все-таки не фокусник, поэтому и нечего надеяться. Кроме того, его личным тюремщиком является генетическое чудовище, спроектированное ради физической мощи и (судя по внешности) контролируемой жестокости. Минусов что-то многовато. А ведь у Даргера нет ни оружия, ни союзников, ни особых способностей… за исключением собственных мозгов.
К счастью, разум он еще не потерял.
Первым делом надо получить первоначальное представление о характере Войтека.
— Сержант, боюсь, мой бумажник, будучи туго набит купюрами, врезается мне в бедро. Не могли бы вы, если не трудно…
Войтек уставился на Даргера снизу вверх и усмехнулся.
— Вам ничего не известно о Княжеской Гвардии, раз вы думаете, что нас легко подкупить.
— Я же иностранец, а посему прискорбно невежествен в столь важных вопросах. Но мое положение ужасно неудобное. Не могли бы вы позволить мне встать? Даю вам слово джентльмена, что не попытаюсь удрать.
— Ну, да… А сдержите ли вы ваше слово? Если вы не возражаете, я просто буду слушаться отданных мне приказов.
— Ваша логика безупречна, — согласился Даргер. — Но моя поза чертовски болезненная.
Со вздохом сержант Войтек поставил каталку вертикально, сложил ее стойки и прислонил к стене. Даргер глубоко вздохнул.
— Вот. Так лучше? — осведомился Войтек.
На удивление полегчало. Вдобавок к восстановлению кровообращения возможность находиться в стоячем положении после столь долгого лежания на спине наполнила Даргера надеждой.
— Спасибо, сержант. — Он мысленно сосчитал до двадцати и спросил: — Вы играете в шахматы?
Сержант Войтек вытаращил глаза.
— Что за вопрос? Я же русский.
— Тогда начнем. Пешка на Е-четыре.
Сержант Войтек с минуту потрясенно молчал, затем слегка расслабился и произнес:
— Конь на Ф-шесть.
Даргер ощутил прилив вдохновения.
К концу партии он и сержант сделались если не приятелями, то, по крайней мере, миролюбивыми соперниками по шахматам.
— Хорошо играете, сержант Войтек, — заметил Даргер.
— Вы б меня сделали, если бы не тот единственный неудачный ход…
— Я отвлекся, — парировал Даргер. Это была полуправда, ибо, хотя Даргер и планировал сразу проиграть, отвлекающий инцидент действительно имел место быть. — Кстати, а тот человек в старомодном сером костюме, который прошел мимо нас. Он выглядел в точности как…
— Царь Ленин. Уверяю вас, мы лицезрели самого Ленина.
— Неужели?
— Мы живем в странные времена. Давайте этим и удовольствуемся. Царь Ленин вернулся со свалки истории, и к утру город будет принадлежать ему.
Армия Бледнолицых и москвичей покидала площадь уже довольно долго. Однако пространство все еще оставалось запружено народом Сержант Войтек не делал попыток присоединиться к уходящим. Его явно устраивало пребывание в арьергарде.
— Объясните мне кое-что, — попросил Даргер. — Вы и ваши товарищи переключили свою лояльность с нынешнего правительства на этого непонятно откуда взявшегося героя древней истории. Но я полагал, что Гвардия запрограммирована на нерушимую верность великому князю.