Тандем. Неестественный обзор
Шрифт:
– Тогда я сам найду гипнотизера, - отрезал Коэн.
– Ничего не выйдет. Таких гипнотизеров нет.
– Черт возьми! Должен же быть какой-то выход. Я, президент США, хожу наполовину зомбированный голливудской красоткой, которая оказалась вершителем судеб мира. Это бред какой-то.
– Ну... Президентом тебя сделала Коллегия. А выход, возможно, есть. Но это будет нарушение принципов Коллегии.
– К черту принципы! Мы с вами уже знакомы на протяжении десятилетий. Вы были моим покровителем и учителем и знаете, что мне можно доверять даже без гипноблока. Если я не избавлюсь от него я не смогу эффективно работать. Лучше покончить со мной сразу и найти другого кандидата, а то я, как и Лэйсон могу просто сорваться.
– Другого кандидата у меня нет, - покачал головой Кроуфорд.
– А вот срываться не надо. Лэйсон, при всех ее плюсах в последнее время была слишком эмоциональна, хотя я думаю это наша общая слабость. Но ты - разумный профессионал, доказавший десятилетиями успешной карьеры свою эффективность. И не смей мне говорить о каких-то срывах.
– Помогите мне снять блок, - мрачным голосом повторил президент.
– Нам есть, что обсудить начистоту без удавки затянутой на мне Коллегией.
– А вот это интересно. Я всегда был рад откровенному разговору с тобой, - экс вице-президент широко улыбнулся и, немного помолчав, продолжил.
– Кроме членов Высшей Коллегии, мне известно только два человека, способные снять гипноблок. Остальные в сообществе очень лояльны и вряд ли помогут. Но эти люди живут в странах, где Коллегии не удалось создать полностью контролируемую структуру и пришлось полагаться на сильных талантливых одиночек. Их у нас даже называли по-другому - представителями. Они не были полностью посвящены в детали деятельности сообщества, но знали и поддерживали его цели. Работали они по вполне определенному заданию на конкретных проектах. Для повышения эффективности их работы с правительствами им были переданы навыки гипнотического воздействия. Эти люди находятся в Китае и России. Один из них монах, человек обладающий огромной силой, но, как свойственно многим монахам, склонный к метафизическим обобщениям и эзотерике. Он начинал еще с Мао. У нас его еще зовут Лаоши, это по-китайски означает учитель. Монаха я знаю плохо и не смогу даже представить, какая у него будет реакция на твою просьбу. Здесь я бы поостерегся. Второй - уже известный тебе Алекс, который и выпустил наружу информацию о Лунном Свете.
– В таком случае - он враг Коллегии, - констатировал Коэн.
– Ведь если бы не он, все бы шло по вашему плану. Не было бы катастроф, а Америка до сих пор была бы ведущей державой мира.
– Не обольщайся. Неконтролируемые Вашингтоном внутренние и внешние процессы все равно бы привели к упадку США, а это спровоцировало бы глобальный кризис и совсем не экономический. Вспомни хотя бы программу "Аризона". Она как раз для такого случая и готовилась. Но мы не об этом. В том, что Лунный свет вышел наружу есть большая вина Коллегии. Мы не предупредили о проекте никого и региональных кураторов. Русский представитель не знал, что Лунный Свет запущен нами и думал, что это очередные козни Вашингтона. И этим представителем тогда был не Алекс, а его наставник генерал Строев, руководитель ГРУ самой мощной и активной сети внешней разведки после ФСБ. А Алекс был посвящен в Коллегию почти одновременно с тобой.
– То есть в России два человека?
– Остался только Алекс. Генерал смог передать ему свои навыки, научить ими в совершенстве пользоваться, но сам потерял их во после контузии во время одной из боевых операций на Кавказе. Хотя я думаю, что контузию он подстроил сам, чтобы очистить свои мозги от гипноблока. Помню, после этого он полностью прекратил, прямые контакты с Высшими.
– Боюсь, вариант с контузией для меня слишком радикальный, - с сомнением в голосе проговори Коэн.
– Я ведь не русский, могу и не выдержать.
– Я говорю не о контузии, а о преемнике генерала. Этот Алекс - высший мастер. Переданные ему генералом навыки наложились на природные способности к гипнозу и слились в настоящую силу, которая нам очень помогает в России. Да и сам Строев, хоть и на пенсии, но не отошел от дел и является очень влиятельным и пользующимся большим авторитетом человеком. Так вот, эти русские - прагматики и реалисты. Они тоже не во всем соглашаются с Коллегией, поэтому их и не пускают в узкий круг. Думаю, если поговорить со Строевым он может организовать очистку твоего мозга, но делать это будет Алекс.
– Вы сможете это организовать?
– осторожно спросил Коэн.
– Я могу попытаться. Но ты должен знать, что в этом случае Алекс залезет к тебе в мозги и не факт, что он не соорудит там нечто новое, выгодное ему.
– Какие могут быть гарантии, что этого не случиться.
– Гарантий - никаких. Хотя нет, если он согласится, я могу взять с него слово офицера.
– Слово офицера?
– удивился президент.
– Чушь!
– Это для нас это чушь. А русские к чести и достоинству относятся чрезвычайно щепетильно. Именно поэтому с ними так сложно работать.
– Хорошо, Рэй, дай мне подумать.
– Тогда до связи.
– Постойте. Еще вопрос, - спохватился Коэн.
– Почему ни вас, ни меня Коллегия не обучила гипнотическому воздействию?
– Ответ достаточно прост. Мы американцы, а Америку члены Высшей Коллеги контролируют лично.
* * *
Два уже далеко мне молодых человека молча встретились глазами, стараясь решить насколько теперь можно друг другу доверять. Их взгляды, разложенные на пиксели, оцифрованные, закодированные не поддающимися взлому программами, передавались через мощные спутниковые ретрансляторы и в ничтожную долю секунды пересекали тысячи километров, безошибочно находя своего собеседника. Но, даже пролетев пол земного шара от обставленного старинной мебелью кабинета в центре Москвы до современного, сверкающего стеклом и хромом офиса в Новой Зеландии, они не теряли своей пронзительности и напряженности. Наоборот, электроника делала их еще более четкими и выразительными, подчеркивая мельчайшие интонации, которые в обычном разговоре остались бы не замеченными.
– Вы выпустили ситуацию с китайским президентом из-под контроля, - констатировал свершившийся факт Строев.
– Это слишком резкое суждение, - лицо Кроуфорда на экране оставалось непроницаемым, но было заметно, как чуть сузились его глаза.
– У Коллегии были и остаются эффективные рычаги влияния в Китае. Не такие, как в США, но это лучшее, что у нас есть.
– Я никогда не понимал осторожность, с которой монах обращается с Пекином. При его способностях, он мог бы полностью контролировать страну.
– Вы плохо знаете монаха. У него свой более мягкий подход. И с этим надо мириться. Мне самому до сих пор не до конца ясна его роль в Коллегии. Важно, что он полностью понимает, что произошел срыв, и готов сделать все, чтобы исправить ситуацию. Не забывайте, что он там один и его преемник еще только проходит предварительную подготовку. Подумайте об этом с другой стороны, генерал. Вы в России тоже не полностью контролируете ситуацию, хотя Алекс вполне оправдывает надежды.
– У нас своя специфика. В отличии от Америки у нас у власти стоят сильные, вполне самостоятельные лидеры, и работать с ними непросто, - хмыкнул Строев.
– Коллегия в последнее время не очень много внимания уделяла России, так, что не надо требовать от нас невозможного.