Тандем. Неестественный обзор
Шрифт:
Почувствовав резкий приступ сильной головной боли Коэн, с силой зажмурил глаза и заставил себя подавить невольную гримасу, чтобы еще раз не привлекать внимание помощника. Но боль, сделав пронзительный укол, сразу отступила, оставив в мозгу только мелкую рябь неприятных ощущений. Он успокоился и, не открывая глаз, помассировал виски. Некоторое время голова была совершенно пуста. Затем мысли потихоньку стали возвращаться. О чем он думал? Ах да, прогресс, оплаченный человеческой кровью... Имеет ли Коллегия право...
Новый приступ ударил в самый центр мозга с силой мощного электрического разряда. Президент схватился руками за голову и, не выдержав боли, застонал.
– Господин президент! Сэр!
– настойчивый голос личного врача, постоянно сопровождавшего Коэна, вернул его к реальности.
– Вот выпейте. У вас приступ. Это обезболивающее. И дайте сюда руку, я проведу экспресс диагностику.
Пока Коэн, проглотив капсулу, жадными глотками пил воду из протянутого ему стакана, врач засучил ему рукав рубашки и надел на предплечье диагностический модуль.
– Так давление, температура в норме, а вот пульс сильно учащен. Кровь...
– доктор взглянул на планшет, куда выводились данные с модуля.
– Основные параметры в норме. Посмотрите сюда. Голова не кружится? Поднимите руки. Сожмите, разожмите пальцы. Скажите, сэр, что вы чувствовали?
– Боль, ужасную головную боль. Я с такой еще в жизни не сталкивался, - отставив стакан, ответил президент.
– А сейчас?
– поинтересовался врач.
– Сейчас боль прошла, но голова, словно ватой набита, и в висках стучит.
– Как только приземлимся надо сделать полную диагностику, МРТ, энцефалографию, нейроскопию. Если будет еще один приступ, экстренно сядем на территории ближайшей клиники, у которой есть необходимое оборудование. Не исключена опасность инсульта.
– Не будет больше приступов, - Коэн помог врачу снять модуль и немного помассировал исколотое тончайшими иголками сенсоров место, где он был наложен.
– Мне уже лучше.
– Лучше вам или нет, буду решать я. Дайте сюда руку, - Доктор, сурово сдвинув брови, достал из ящика с препаратами и оборудованием небольшой инъектор и вставил в него капсулу.
– Это вам поможет. Успокоительное и препарат разжижающий кровь. При малейших признаках приступа, зовите меня.
– Спасибо, док, - президент опустил рукав и, откинувшись на спину кресла, попросил помощника принести ему шлем дополненной реальности. Ему не хотелось, чтобы кто-то еще слышал этот разговор.
– Патрик? Как дела на Родине?
– Изображение Кроуфорда на секунду поплыло по внутренней поверхности щитка шлема, но потом микропроекторы подстроились под глаза президента, и картинка стала яркой и четкой.
– Рэй, у тебя были резкие головные боли, после того, как ты стал работать на Коллегию - прямо спросил Коэн.
– Головные боли?
– с озабоченным видом переспросил экс вице президент.
– Только честно, Рэй. Ты же знаешь, я могу сложить два и два сам, но тогда наши отношения уже никогда не будут прежними.
– У меня не было головных болей, Патрик, - серьезно сказал Кроуфорд.
– Потому, что членство в Коллегии мне досталось по наследству от отца, а ему от деда, а ему от прадеда и так на шесть поколений назад, где ниточка моей родословной странным образом теряется. У меня не было головных болей потому, что Высшие не ставили мне гипнотический блок.
– Что? Какой к черту, блок?
– не скрывая злости, проговорил президент.
– Всем новым членам Коллегии, кто-нибудь из Высших дает мощную гипнотическую установку, которая не позволяет им предпринимать действия способные ей навредить. Я думал, она тебе все рассказала. Мы этого никогда не скрывали.
– Черт возьми, Рэй, мне никто ничего не говорил! Ты хочешь сказать, что у меня в голове, как у лабораторной подопытной собачонки, стоит какой-то гипнотический жучок, который долбает меня болевым приступом, как только я плохо подумаю о Коллегии. Это... Это...
– Успокойся, Патрик. Такова стандартная процедура. Гипноблок снимут, как только Высшие будут полностью уверены в твоей лояльности.
– А три последние года было не достаточно, чтобы убедиться в моей лояльности? Меня это не устраивает. Я не хочу терять самостоятельность в суждениях, даже если они противоречат постулатам Коллегии, которые, кстати, я поддерживаю.
– А о чем ты думал, можешь поделиться?
– Черта с два. Я не буду об этом напрямую ни говорить, ни думать - горько усмехнулся Коэн.
– Я не хочу получить еще один болевой шок. Но мысли были тревожные.
– Ты о взрыве метана? Не стоит волноваться. Это был просто досадный срыв. Такое больше не повторится.
– А тебе не кажется, что слишком много у вас досадных срывов? Гитлер? Сталин? Утечка Лунного Света. Удары китайцев по Йеллоустону и Ла Пальма. Взрыв метана в Южно-китайском море. Взрыв метана у наших берегов. Не много ли срывов за последние неполные сто лет? А? Сколько жизней унесли эти срывы, ты когда-нибудь считал? Если включить сюда первую мировую, то под сто миллионов!
– Согласен. Действия Коллегии, порой, имеют слишком высокую цену. Мне это и самому не по душе. Но цель оправдывает средства. Что у тебя на уме, Патрик?
– Кроуфорд с интересом заглянул в глаза президента.
– Снимите в моих мозгах блок, тогда и поговорим.
– Это не так просто. Если она установила гипноблок, значит, на то были веские причины. Какие они, я не знаю. Действия Высшей Коллегии порой крайне необычны. В свой узкий круг они почти никого не пускают, и никто толком не знает, что твориться в их головах. Мои предки на протяжении поколений пытались пробиться на самый верх и потерпели неудачу. Так, что отсюда тебе помощи ждать бессмысленно.