Тандем
Шрифт:
– Ты так сходу определил толщину ножа?
– Я же профессионал.
– А, как ты думаешь, почему её ударили в живот?
– Возможно, она залетела, и собиралась рожать, а сутенеру это не выгодно. Сначала беременность, потом маленький ребенок, и она на длительный срок выходит из дела. Конечно для сутенера, лучше, чтоб она вообще не рожала никогда.
Ольга внимательно выслушала его, и соглашаясь, кивнула. Хотя, что её не устраивало в его рассказе. Этот, кто-то не просто хотел, чтоб она не рожала, он явно хотел её убить. Иначе, почему
– Что ты думаешь Колесников?
– Я думаю, где нож.
– Черт, я трое суток просидела в больнице, и не узнала, была она беременна или нет.
– Позвольте узнать мадам, что вы в таком случае, делали в больнице трое суток?
– Ждала, когда она придет в себя. Понимаешь, когда дело раскрывается по горячим следам, это быстрее, чем потом копаться в прошлом. Всё, в голове сквозняк, не одной зацепки. Я пропала, меня отец выгонит в адвокаты.
Он дружески похлопал её по плечу.
– А, не рано ли вы в адвокаты собрались Ольга Владимировна? Теперь мы знаем, что её зовут Куколка. Вот народ! Проституткам дают клички, как собакам. У моего друга, дворняга была, её Куколка звали. А, у другого псину Марго.
– Ты всё же считаешь, что она путана, и это сутенер хотел её убить?
– Как у вас говорят, это ещё не доказано, но нужно проверить. Возможно, это сделал, кто-то из клиентов. А, может, она и не путана даже. Короче, наше дело дрянь. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Вот, пока мы здесь стоим, мимо прошло, около двадцати машин. И это только из города.
Ольга задумчиво посмотрела на дорогу.
– Думаю, кто это сделал, ехал из города.
– Почему ты так думаешь? – с интересом спросил он.
– А, посуди сам, если б он ехал в город, то машина остановилась бы, на той стороне. Девушку нужно выбросить в кусты, а значит, перенести через дорогу. А, это могли видеть проезжающие мимо машины.
– Согласен, но в том случае, если её выносили из машины. А, что, если её подвели к обочине, и там ударили, а потом только утащили за березу.
Она прижала пальцами вески, и почувствовала пульсацию.
– Отец знал, что подобные дела не раскрываются – запричитала она. – Он выгонит меня из уголовного розыска.
– Может, хватит, рвать на себе волосы – язвительно сказал он. – Никогда не опускай руки, если есть, что делать.
– А, что делать? Ты правильно сказал, что найти преступника, все равно, что найти иголку в стоге сена.
– Во-первых, нужно установить её личность, если она сама не хочет этого делать.
– Ты, что не веришь, что она потеряла память?
– Сомневаюсь.
– Предлагаешь, допросить её ещё раз?
– Попытка, не пытка. Хотя думаю, что она будет стоять на своём.
– Конечно, будет, ведь она ничего не помнит. Даже своего имени.
– Странная у неё потеря памяти. Имя своё не помнит, а когда я подвез её к больнице, открыла глаза, и сказала, что не надо в больницу.
– Что она ещё сказала?
– Больше ничего.
– И, поэтому ты решил, что она притворяется?
– Думаю, да! Как можно, не помнить своего имени, но помнить, что это здание, не что иное, а больница?
– Не понятно, почему она это скрывает?
– Думаю, тянет время.
– Понятно. Думаю, ничего мы от неё не узнаем. Ладно, уйду в адвокаты, и всё.
– Вот ещё! – возразил он. – Рубанешь по своей мечте, с плеча, да? Ладно, не распускай нюни, мы найдём преступника, я тебе обещаю.
– Мы? – переспросила она, украдкой смахивая слезу. – Но, ты тут причем?
– Я подозреваемый, а значит, чтоб снять обвинение, обязан найти настоящего преступника. Это я уже говорил, помнится.
Она была благодарна ему за поддержку, которая была сейчас ей крайне необходима. Хотя было немного обидно, что он обращается с ней, как с маленькой девочкой. Неужели, он, правда, хочет найти преступника, чтоб снять с себя обвинение. А, может дело во мне. Это я ему понравилась, и он хочет продлить общение. А, действительно, почему я решила, что не могу нравиться мужчинам.
Согласившись с его планом, они сели в машину, и поехали в больницу.
Как предполагал Колесников, пострадавшая делала вид, что ничего не вспомнила. Хотя он откровенно был поражен её избирательной памяти. Он сделал несколько снимков на мобильный, и они вновь отправились на двадцатый километр.
– Юра, почему ты мне помогаешь? – спросила Ольга, как только они выехали за черту города. – Только не говори, что хочешь, найти преступника, чтоб снять с себя подозрение. Хочу сказать, что я тебя не подозреваю.
– Странный вопрос. Говори, почему, но не говори, почему? Хорошо, для ответа найдём другие слова. Это будет банальное, типа того, что долг каждого честного человека помогать, найти, преступника.
– Ерунда! – отмахнулась она.
– Конечно, ерунда. Но, тогда совсем проще, ты мне нравишься.
– Как женщина? – решила уточнить она, и пристально посмотрела на него.
– Как мужчина – как-то серьезно ответил он.
– Пошел ты, знаешь куда!
Погода способствовала тому, чтоб выбрать, где не будь место на речке, позагорать, поплавать, шашлычков поесть. А, тут надо работать, искать преступника. Правду сказать, что с таким помощником, можно и в разведку. Хотя, почему можно, если он и так разведчик.
Она посмотрела на него, и не поняла, чему это он улыбается.
– Колесников, что смешного? – спросила она строго, предполагая, что он смеется над ней.
– А, ты не знаешь?
– Если скажешь, я тоже буду знать.
– Я только хотел объясниться в любви, как ты меня послала. Один мой друг, который четыре раза был женат, говорил, что жену нужно воспитывать с детства.
– Интересно, а он своих жен, с детства воспитывал?
– Этого я не знаю, но последней его жене было девятнадцать, когда дочери от первого брака, двадцать два.