Тандем

Минеев Владимир

– Всё Ольга Владимировна, в рамках приличия. Тебе нужно наклеить на рану целлофан, чтоб я мог принять душ.

Вполне безобидная просьба, а ей пришло в голову, Бог знает, что.

– Хорошо, но не мог бы ты, принять душ после поездки.

– Это мой шанс, и я не должен его упустить. В том-то и дело, что не могу. Как я понимаю, после поездки, ты покинешь меня, ведь тебе нужно найти преступника. Значит, сюда ты уже не вернешься.

Возможно, он прав, что мне здесь делать, подумала она.

– Хорошо, оголяй спину. А, кто тебе наклеивал раньше?

– Ты.

– А,

до меня?

– В госпитале.

– Как в госпитале? Когда?

– Я приехал в субботу, а наклеили мне в четверг.

– Значит, ты из госпиталя приехал в субботу? – спросила она, уточняя.

– Так точно, в субботу утром.

А, девушку, по словам медиков, ударили ножом, где-то после пятнадцати. А, через два часа, он доставил её в больницу. Нет, рано сбрасывать его с весов.

– Ты приехал на машине?

– Нет, на поезде.

Если на поезде, то откуда у него машина, подумала она, хотя про себя решила, проверить эту версию.

Тем временем, он подал ей целлофан, который приготовил, пока она хозяйничала на кухне, и липкую ленту. Она осторожно, и аккуратно закрыла ему рану, стараясь, как можно меньше причинять ему боль. И, хоть он стойко выдержал всю эту процедуру, она была уверена, что ему больно. Поблагодарив её, он отправился в душ. Только заурчала вода, она сняла трубку, и набрала номер отца.

– Папа, это снова я – проговорила она сразу, не дав отцу представиться.

– Что на этот раз?

– Ты, что ни будь узнал о Колесникове?

– Совсем немного. Тебе повезло, у меня старый друг на Кавказе служит. Он служит в элитном подразделении разведки. Всё остальное, засекречено. Мой друг, по дружбе сказал, что ещё недавно, он был майором, а потом за драку, его понизили в звании, до капитана. В данное время, проходит лечение в госпитале, после осколочного ранения спины. Ранение серьезное, и хотят слухи, что его могут комиссовать. То, до всего остального, ещё не успел проверить, результаты будут чуть позже.

– Всё верно папа, у него шрам от поясницы, до плеча. Спасибо!

– Понимаю, ты с ним спала.

– Нет, ты плохо думаешь обо мне папа.

– Нет, я хорошо думаю о тебе, но каким образом ты узнала про шрам, если не видеть его голым. Ну, в крайнем случае, хотя бы до пояса. Здраво размышляя, не верю, что он перед тобой ходит в трусах. Мой тебе совет дочка, оставь ты уголовный розыск, и иди в адвокаты.

– Нет, и ещё раз нет! Я найду преступника.

– Громкое заявление. Ну, что ж, желаю успеха.

Она положила трубку, и тут же ощутила дыхание за спиной. Она резко обернулась, вспомнив его наставления, что к преступнику, нужно стоять лицом. Он стоял в одном трико с полотенцем на плечах. Его взгляд был устремлен на телефон.

– Прошу прощения, но я слышал, как ты разговаривала с отцом. Почему он против того, чтоб ты работала в уголовном розыске?

Она выразительно смотрела на него, стараясь определить, с какого момента, он стоит здесь. А, главное, что вообще слышал.

– Это не твоё дело – огрызнулась она, и так как считала, что нехорошо подслушивать чужие разговоры, зло посмотрела на него. Но уже через минуту, подумала, что ведет себя неадекватно, и своим поведение, может оборвать всякую надежду на его показания. Конечно, у него всегда в кармане найдется алиби, и от показаний он может отказаться в любой момент.

– Прости за грубость, но у меня тоже нервы есть. Могу всё объяснить, если хочешь.

– Может это странно, но я хочу выслушать твои объяснения.

– Я специально закончила Юридический, чтоб работать в уголовном розыске, как отец. Кумиром для меня был Владимир Шарапов из сериала. Я, ещё девчонкой мечтала быть такой же честной, и неподкупной, как он. Не преступать закон, не подтасовывать факты. Настоящий преступник должен сидеть в тюрьме. Меня не брали в уголовный розыск, считали, что я слишком хрупкая для такой работы. Хотя я стреляю хорошо, и владею приёмами карате, меня назначили заведовать сладом улик. Работа, не бей лежачего. Принял на хранение, выдал, когда нужно предъявить на суде. Я, буквально умоляла отца, взять меня к себе. Даже капля воды точит камень, и отец сдался, хотя поставил условие. Если я не найду преступника, то ухожу в адвокаты. Думаю, он специально дал мне такое дело, которое нельзя раскрыть.

Он внимательно выслушал её рассказ, и приветливо улыбнулся.

– Вот, только не надо распускать нюни.

Она была удивлена, что из его уст прозвучала, не насмешка, а поддержка. На это она совсем не рассчитывала.

– Обидно – тихо проговорила она, с трудом сдерживая слезы. Мне опытные сыщики говорили, что такие на их взгляд бытовые дела, раскрыть невозможно.

– Сказал же, не ной раньше времени. Собирайся, поедем, может это нам поможет.

– Нам? – она подняла голову, и вопросительно посмотрела в глаза.

– Да, нам, и что тут удивительного? Я подозреваемый, и чтоб снять с себя обвинение, должен найти настоящего преступника. Потом, если дальше так дело пойдёт, он всех девчонок перережет, а я останусь холостяком. Чем меньше выбор, тем больше шансов остаться одному.

В общем, простые слова, а какая поддержка, именно этого ей сейчас так не хватает.

– Да, поехали.

Прихватив с собой кинокамеру, она вышли на лестничную площадку. Он закрыл дверь, и тут же позвонил в соседнюю квартиру. Дверь открыла пожилая женщина. Выглядела она ещё браво, хотя кое-где волосы подёрнула седина.

– Баба Таня, я оставлю вам ключ?

– Да, конечно, Юра – при этом она заглядывала ему за спину. Увидела Ольгу и усмехнулась. – Эту девушку ты приводил на одну ночь?

– Откуда у вас такие черные мысли, баба Таня? Вы же знаете, что я ещё пока не мужчина.

– Когда я ещё была девчонкой, одному на заводе таз раздавило. Ногами двигать не мог, а его жена, после этого двух детей ему родила.

– А, вы баба Таня, уверены, что от него? – откровенно посмеиваясь, спросил он.

– Свечку не держала – скромно призналась она.