Танец ангела
Шрифт:
– Да.
– Как ей живется у Горловых?
– Хорошо. Тетя Лена нашла с ней общий язык. По крайней мере, Соня не плачет. Я не видела ее плачущей.
– Вот и хорошо,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Напрасно ты волновалась и изводила себя. Хотя и тебя понять можно. Давай прощаться, Катенька. Я сегодня устала. Но мы еще созвонимся. Обязательно созвонимся, и очень скоро. До свидания, милая.
– До свидания, бабушка. Мы тебя ждем! Приезжай!
– Скоро приеду,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Скоро уже приеду, милая моя.
Она положила телефон на столик и вновь откинулась на спинку кресла. Она на самом деле устала и очень хотела спать, сейчас у нее сил не было даже на то, чтобы добраться до кровати.
А Мельников в это время только добрался до своей квартиры. Он снял плащ и шляпу, повесил их в шкаф и прошел в гостиную. Обстановку в его квартире можно было назвать спартанской, если бы не развалы книг, газет и журналов. На столе были разложены фотографии, сделанные миссией ОБСЕ в африканских странах: Судан, Центральная Сахара, Чад. Мельников подошел к столу и, словно, оцепенел. С фотографий смотрели на него измученные лишениями и голодом люди; дети с раздувшимися животами дистрофиков; полуслепые, запаршивевшие без медицинской помощи старики; искалеченные кровавыми конфликтами и зверствами боевиков мужчины и женщины. Андрей Леонидович смотрел на фотографии широко открытыми глазами. Но перед его глазами роились уже совсем другие картины. Он видел осень девяносто пятого года, он видел военный госпиталь в предместьях Гудермеса...
В тот вечер на его столе умерло несколько солдат - срочников. Он вышел на улицу, стянул с головы колпак и закурил.
Начинался пасмурный вечер. Между палаток блестели лужи жирные от пролитого бензина. Мельников сделал глубокую затяжку и выпустил из ноздрей табачный дым плотными струями.
Над горизонтом с гулом прошли два вертолета. Где-то между палаток раздалась пьяная ругань. И вдруг до Мельникова донесся перебор гитарных струн, и он услышал, как срывающийся, еще совсем детский голос поет о войне и погибших друзьях:
Здравствуй, мама, вот пишу тебе письмо,
Знаешь, мама, у меня все хорошо.
Светит солнце, все нормально у меня.
А в горах стоит туман...
Этих мальчиков привозили в их госпиталь каждый день, и каждый день они умирали...
Мать не знает, как мы ходим по горам,
Мать не знает, как бывает трудно нам.
Как проходят наши юные года.
На Кавказе идет война!..
Мельников с трудом перевел дыхание. Он помнил глаза матерей и отцов, которые прорывались, пробивались сквозь кордоны, сквозь войну, находили своих сыновей и увозили их отсюда. Он помнил каждую из этих женщин и каждого мужчину, и он помнил их глаза...
Под шум и взрыв гранат шагает наш отряд!
Но далеко в горах слышна стрельба!
Под шум и взрыв гранат, где трассера летят
И там от взрывов вся горит земля,
Взлетает вертолет, и мы идем вперед
И не отступим мы с тобой назад...****
На этой войне лоб в лоб сошлись два мира. Шесть лет назад Мельников с таким же полевым госпиталем уходил из Баграма, в котором ему также как и в Чечне приходилось иногда оказывать медицинскую помощь раненым и искалеченным боевикам, сталкивался он и с наемниками. И он не удивился бы, столкнувшись с кем-нибудь из них на Кавказе. Он не сомневался, что многие и многие из них были в Афганистане и окажутся в любой другой точке мира, если там начнут греметь взрывы и выстрелы.
– Здравствуйте, Андрей!
Мельников вздрогнул и отвлекся:
– Добрый вечер, Джованни. Как вас занесло в наш лагерь?
– Я хотел увидеться с вами,- ответил Полетти. По-русски итальянец говорил довольно чисто с легким акцентом, почти не коверкая слова.- Нам нужна ваша помощь, Андрей. Раненный человек. Очень тяжелое ранение... Но вы сегодня устали.
– Джованни, подождите, я сейчас соберусь,- сказал Мельников. Он уже понимал, что в миссию попал очередной тяжелораненый боевик.
Они прошли к палатке, в которой жил Мельников.
– Ваши солдаты поют очень хорошо,- заметил Полетти.
– Если не задумываться над словами,- кивнул Мельников.
– Они поют о войне.
– Они поют о смерти, Джованни. Каждую секунду здесь умирает человек.
– Андрей, вы знаете, вас взяли на заметку!
– Здесь все на заметке,- отозвался Мельников.- Я, вы, мой сосед по палатке...
– Я говорю не о ФСБ, Андрей. Я говорю о наших координаторах. Я думаю, очень скоро вам предложат работу в миссии.