Танец ангела
Шрифт:
– Давайте посидим на кухне,- предложила Маргарита Георгиевна.- По-домашнему.
Они отодвинули стол от стены и расселись. И неожиданно повисла над столом тишина, даже неугомонная Сонька притихла. Случись это на Западе, кто-нибудь из присутствующих непременно прочитал бы подходящую молитву. На Востоке такая тишина была бы воспринята как должное.
– Вот я и дома,- нарушила ее Маргарита Георгиевна.
– Кому чаю налить?- Оживилась тетя Оля, ей такие минуты за столом всегда не нравились.
В больницу они пришли втроем, Маргарита Георгиевна с Соней остались на улице, а Катя прошла в палату. К этому времени Артема уже перевели из реанимации в травматологию. Он все еще находился под "системой" и страдал от тягучей боли, растворившей в себе все его тело. В палате с Артемом лежали еще два человека. Такой же разбившийся на мотоцикле мужчина лет пятидесяти с небольшим и тринадцатилетний подросток, помогавший отцу на садовом участке и по оплошности едва не отрезавший себе циркуляркой кисть. Мотоциклист тоже был лежачим, а мальчишка весь день проводил на улице.
– Здравствуйте, Валентин Федорович,- поздоровалась Катя с соседом Артема.- Как мы сегодня?
– Лежать надоело, Катюха! Сил моих больше нет!- Отозвался тот.- Сейчас бы на рыбалочку!!!
– Да бросьте вы,- улыбнулась она.- С Тёмкой, наверно, целый день про мотоциклы разговариваете!
– Нет, Катя, на мотоцикл я больше не сяду!- У Селиванова была сломана шейка бедра, лежал он с подвешенной на грузиках ногой и уже начал полнеть от неподвижности.- Я ведь, Катя, лежать физически не могу. Мне двигаться нужно!
– Здравствуй, Тёма,- Катя поцеловала Артема и присела на краешек кровати.
– Привет,- коросточки на запекшихся губах Артема лопнули, он часто облизывал их, но они тут же пересыхали.
– Я тебе сок виноградный принесла. Хочешь пить?
– Налей немножко,- попросил Артем.- Катя, не нужно сегодня... Не ухаживай за мной. Здесь санитарки все делают...- Он страшно стеснялся, когда Катя начинала его спрашивать об "утках" или желании облегчиться.
Она склонилась над ним:
– Тёма, ты мне жизнь спас. Ты едва не погиб. Тёма,- прошептала Катя,- я люблю тебя. Нет в этом ничего постыдного. Я ведь знаю, ты и санитарок стыдишься... Посмотри на Валентина Федоровича, посмотри на его жену...
– Но я...
– Я все понимаю. Ты сильный, ты очень сильный. И тебя коробит от беспомощности. Но скоро ты уже поправишься. Верь мне! Тема...
Она, не отрываясь, смотрела в его глаза, а он вглядывался в каждую черточку ее лица.
– Эй, молодежь!- Ернически прокудахтал Селиванов.- Катюха, ему пока что рано! Ох, Тёмка, и завидую я тебе! Горячая девка!..
– Кто это тут бузит?! Здравствуй, Катюша. Здравствуй, Артем.
– Здравствуйте, Вероника Степановна.
В палате появилась дородная женщина.
– Верунчик!- При виде супруги Селиванов принялся оживленно двигать руками.- Как я тебя ждал, моя ненаглядная.
– Здравствуй-здравствуй, сокол ясный. Я тебе пельмешков принесла. Еще горячие...
– Больно?- Спросила Катя, уже не обращая на соседей внимания.
– Нет, сейчас уже не больно,- привычно соврал Артем.
– Попей,- Катя протянула ему стакан сока.- Ты знаешь, сегодня бабушка приехала. Наверно, мы у нее переночуем.
– Бабушка? Ты же говорила, что она...
– Я сама ничего не понимаю. Она изменилась. Стала добрей. Сейчас с Сонькой возле больницы гуляет. Я на коробке ее телефон напишу. Если тебе что-нибудь понадобится. В любое время, Тёма. Хорошо?
– Хорошо,- кивнул он.
– Я тебе еще пирожки принесла с картошкой, как ты любишь. Будешь кушать?
– Катя, я пока ничего не хочу.
Они проговорили еще с полчаса. За это время, стыдясь и наливаясь пунцовой краской, оправился Селиванов. Прибежал и снова куда-то убежал Антон, перебинтованная рука у него безжизненно болталась на повязке. К концу разговора веки у Артема отяжелели, и время от времени он забывался на несколько секунд.
– Тёма, отдыхай, я завтра приду. Поправляйся, милый.- Она поцеловала его на прощание.- Пирожки и фрукты я убрала в тумбочку. Кушать захочешь, попроси Антошку, он тебе все достанет.
– Да-да, Катюха,- снова встрял в их разговор Селиванов.- Антоха – пацан хороший, помогает нам.
– Валя!- Одернула его супруга.- Дай молодым поговорить.
– Эх, где мои семнадцать лет?!- Выдал сакраментальное Селиванов. И они снова забубнили вполголоса, обсуждая домашние проблемы.
Катя погладила по щеке уже заснувшего Артема и вышла из палаты.
Начинался вечер. В больнице это ощущалось по возросшему потоку посетителей. В коридорах на диванах сидели пожилые люди в больничных халатах. За окном прогуливались парочки и целые семейства, выбравшиеся в этот вечер навестить захворавших родственников.
Катя вышла из отделения травматологии. Среди деревьев парка Антошка гонял футбольный мяч со сверстниками. Катя оглянулась, в окне второго этажа увидела девочку в платочке. Они встретились глазами, и девочка помахала ей рукой. Катя улыбнулась и помахала ей в ответ.
Бабушку с Соней она нашла на одной из скамеек в парке. Внучка смирно сидела на коленях у Маргариты Георгиевны. А та что-то с выражением рассказывала ей и время от времени принималась рисовать в воздухе замысловатые знаки. Катя неслышно подошла к ним.
– Тут царь догадался, что его обманули. А делать уже нечего, перед людьми поклялся да грамоту подписал. Насыпали мужику полный сундук денежек всяких. И стал он жить-поживать и добра наживать.- Маргарита Георгиевна перевела дух и снова заговорила.- А вот еще одна сказка. Жили-были дед и баба...
– Ты баба, да?- Перебила ее Соня.
– Да, Сонечка, и дедушка твой,- улыбнулась Маргарита Георгиевна. Об этом Катя догадалась по ее голосу.
– Еле нашла вас,- сказала она громко.
– Ой!- Вздрогнула Маргарита Георгиевна.- Напугала ты меня, Катюша. А мы тут сказки друг другу рассказываем... Как Артем?