Танец королей и воров

Эндрюс Л. Дж.

– Никлас, ты правда думаешь, что кольцо на все это способно?

Он вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Не знаю, Мал. Но если да, то неудивительно, что Ивар так не хочет, чтобы оно попало тебе в руки.

– Но я ведь не единственная, кто может черпать из него силу.

– Верно. – Никлас вырвал у меня из рук книгу и развернул ее к себе, изучая строки. – Всякий носитель крови любой из ветвей может использовать некоторую силу кольца, но есть явные последствия. Ты заметила?

Он

ткнул пальцем в аккуратно выделенную рамочку в углу страницы, в которой приводился перечень опасностей, возникающих при использовании кольца.

Кольцо могло усиливать месмер, защищать от врагов точно так же, как профетик-провидец мог чувствовать опасность. Кольцо усиливало связи с другими альверами.

Я подумала о Кейзе. Он был самым близким мне альвером, тоже аномальщиком. Какие изменения могут произойти с его месмером, если я завладею кольцом?

Как и мой нынешний месмер, кольцо использовалось, чтобы вторгаться в воспоминания и растворять мысли о прошлых событиях в разумах других людей. Но оно не оставляло после себя ни проблеска воспоминания. Оно могло выстроить совершенно новую историю жизни, с новыми, глубоко укоренившимися воспоминаниями. Старая память будет предана забвению.

Последствием того, что кольцом пользовались эгоистично или чрезмерно, была медленная смерть.

– Увядание? – Я подняла глаза от страницы.

– Я несколько раз прочитал этот термин и решил, что он означает болезнь. Такую, что медленно убивает тебя изнутри. Похоже, чем больше ты пользуешься даром Норн без их благословения, тем сильнее сужается и сокращается дорожка к смерти.

Мой желудок сжался.

– Что, если… что, если я не та, кому предначертано использовать кольцо, а просто одна из носителей этой крови?

– Узнаем, когда ты его коснешься, Мал. – Никлас перелистнул страницу, указывая на абзац наверху. – Но, прочитав это, я уже не сомневаюсь, что кольцо станет твоим. Ты уже демонстрируешь признаки этих способностей по мере того, как растет твой месмер.

В горле встал ком, когда я перечитала описания месмера, которыми пользовались прежние королевы, особенно хождение по памяти. Я уже прошла с Кейзом через его разум. Способность затенять воспоминания, возвращать разум к его изначальному состоянию после изменений, внесенных другим магическим источником.

Королевы того времени не пользовались костяной пылью или дыханием, чтобы красть воспоминания. Собственно, эти способы считались примитивными и детскими. Королевы же работали с прикосновениями, со связью на крови, как я это проделала с Кейзом.

Вот только последняя королева была связана обетами, и, казалось, ее альверские обеты наделили ее силой попросту вторгаться во многие головы зараз одной лишь силой желания. Она крала воспоминания не прикосновением, а призывая мысли из голов своих врагов.

– Почти то же делала и ты с теми скидами, – тихо проговорил Никлас, глядя, как я вожу пальцем по строчкам. –

Тени, почти как те, что использует Кейз, разом вошли во многие головы в Скиткасте. Когда кольцо украсит твой пальчик, то, не сомневаюсь, ты сможешь делать все, что здесь описано.

Но этого-то я и боялась. Если записи были верны, то сила этого кольца повергала в ужас. Я перечитала список даров:

– Сила красть память судьбы?

Никлас пожал плечами:

– Может, это способ менять судьбу. Мы знаем, что такая сила существует. Подумай о Короле Валене. Его судьба изменилась благодаря носителю как раз такой вот магии.

– Но это, – я указала на самую интригующую и пугающую строчку, – что это? Заставить Смерть забыть жизнь? Никлас, если бы кто-то был способен украсть воспоминания у треклятой Смерти, то этот кто-то стал бы практически непобедим.

Власть, пожалуй, была самым страшным. Люди вели войны ради нее, убивали ради нее, пытали во имя ее.

– Непохоже, что это можно делать лично для себя. – Никлас указал на строчку, которую я просмотрела.

И верно. Кольцо не делало носителя бессмертным.

– И все же, если бы ты мог делать это для других, то твои воины могли бы умереть, а ты – вернуть их.

– Интересно, не правда ли? – сказал Никлас. – Но у всякого месмера есть последствия и ограничения. Даже здесь… – Он указал на еще один абзац с изображением кольца и рун на его ободке. – Это намекает, что месмер памяти больше всего похож на месмер судьбы. Рунные письмена покрывают весь ободок, но их размер таков, что места хватает всего на четыре символа.

– И почему это важно?

– Я думаю, – сказал он, вглядываясь в изображение кольца, – что с кольцом ты сможешь черпать месмер из всех четырех предначертанных сил. Смерть. Смотри, вот этот значок внизу – перевернутая руна жизни. Это буквально символ смерти. А потом вот. – Он потер большим пальцем изображение знака на боку кольца. – Но здесь руна урожая, или символ награды за свершенные деяния. Что это символизирует?

Когда я пожала плечами, Никлас закатил глаза:

– Наше прошлое, Малин. Прошлое!

Никлас позаботился о том, чтобы я поверила в его теории насчет двух оставшихся. Руна нынешнего знания, как он уверял, означала связь с судьбой нашей текущей жизни. Ну а последняя руна была символом мудрости и движения вперед.

– Будущее, – сказал Никлас. – Каждая из трех рун означает что-то, связанное с судьбой. В тебе – кусочки Норн.

– Полагаю, это еще нужно проверить, – сказала я. – Если ты окажешься при смерти и я смогу тебя вернуть, то, наверное, у меня все-таки имеется способность выкрасть тебя из памяти Смерти.

Мы с Никласом замолчали. Я не хотела такой ответственности: взять себе силу, способную красть память у Смерти и судьбы. Это казалось опасным, хоть и искушало. Подобный дар жадные и жестокие люди будут вечно пытаться заполучить.