Танец мотылька. Куколка
Шрифт:
– Можешь убить, мне только легче станет, – говорит Ян горько. – Я искал ее. Три дня! Облазил весь город. Злота, тварь, как всегда – не дозовешься. Ма-а-арк, я никогда бы этого не сделал, если бы не нужда! – кричит он и, упираясь спиной в стену, подтягивает к себе колени. Похож на испугавшегося темноты ребенка.
Меня перекашивает от нелепой жалости. Убью!
Я подлетаю, готовый снова ударить. Горю и плавлюсь. Без последнего кусочка памяти Вика будет ненавидеть меня и никогда не примет. Гнев застилает
Еще рывок, и я уже готов к последнему шагу.
– Лиза пропала. Боюсь, что убрали ее, – говорит Ян и поднимает окровавленные глаза. – Мне нужен был суггестор.
Замахиваюсь. Ян опускает голову, позволяя волосам закрыть лицо, и готовится принять удар. Отступаю. Понимаю, что не смогу больше бить.
Трещит стена над его головой, и лопается кожа на моем кулаке. Знаю, что друг не предал бы нас. Не поступил бы так с Викой, ведь она для него тоже много значила. Случилось что-то серьезное, и взгляд Яна не врет.
Отодвинув ногой неопознанный хлам, падаю рядом. Ударяюсь затылком о стену, отчего перед глазами разлетаются разноцветные мотыльки.
– Выпить есть?
– На столе, – Ян показывает взглядом в сторону кухни.
Тяжело поднимаюсь и пробираюсь через завалы.
Глава 11. Двое – уже больше одного
Здесь тоже творится беспредел: посуды чистой нет, мойка завалена, мусор просыпался из ведра, на столе еще одна стоянка пустых бутылок. Среди них откапываю початый коньяк с пятью звездами на этикетке. Долго копаюсь в ящиках в поисках чистых стаканов. Решаю, что помыть будет быстрей.
Ополаскиваю руки, смывая кровь: сильно разбил косточки о стену. Быстро читаю ключ лечения, и раны затягиваются, а гематома растворяется, не успев проявиться. Выдраиваю засохшие стаканы. Для Яна достаю из морозилки кусок мяса и, снимая на ходу с сушилки полотенце, возвращаюсь в зал.
Протягиваю Зиме замотанное мясо.
– Извини, лечить не буду. Сам, будь добр.
Он мотает лохматой головой и, приложив холодный куль ко вспухшей брови, откидывается на стену.
– Пусть. Сил не осталось ни капли, все на поиски сестры и Вики потратил.
– Зима, – горько усмехаюсь я, – тебе надо женщину завести. Без Лизки ты пропадешь.
– Мне вон Вика нравилась. Поделишься? – прыскает он.
Знаю, что шутит, но все равно стреляю ревнивым взглядом. Он отвечает коротким хохотком.
– Что делать будем? – разливая коньяк, спрашиваю я. Замечаю, как дрожат руки. Первый стакан опрокидываю в горло, второй протягиваю Зиме. – Может, Лизка с Артемом? Ты с ним связывался?
Ян раздраженно ведет плечом.
– Это ты еще не знаешь, – делает глоток и откашливается. – Подай, там орехи еще остались, – тычет пальцем в гору
Бросаю на Яна скептический взгляд, но запускаю руку и брезгливо выуживаю полпачки арахиса.
– И что я еще должен знать? – говорю настороженно. Сюрпризы надоели, если честно.
– Они же расстались. Лиза на следующий день пропала.
Вот это новость. Брат жениться собирался. С чего такие перемены?
– Давно? – прожевывая орех, наливаю себе добавки спиртного. К моему жару добавляется новый.
– Послезавтра неделя будет, – Ян хрустит арахисом и чмыхает носом. Поочередно прикладывает к гематоме то стакан, то лед. Он совсем на себя не похож: как последний бомжара.
– Вы совсем придурки с Артемом? Почему мне, нам, не сказали?
– Лиза просила не беспокоить, чтобы Артему не напоминать и не наступать на больное.
– Ну, друзья-а-а, однако. А Вика где?
– У тебя же кольцо: тебе видней, – показывает на мою руку Ян.
– Нет связи. Она же знает, что за три километра я ее не найду. Если захотела спрятаться, то уехала подальше. Нашел время, когда память возвращать. Друг, называется!
Зима поворачивается и протягивает пустой стакан для добавки. Я вижу отчетливую сеточку капилляров на его белках.
– Когда ты спал последний раз? – в уме прикидываю, сколько ему надо для отдыха. Такого времени у нас нет.
– Не помню, – Ян выливает второй стакан коньяка в рот и швыряет его в проход. Из коридора слышится звон. На фоне мусорных гор мелкое стекло переливается блеском звезд.
– Как все запущено, – отрезаю я. – Надо Злоту искать, – громко ударяю стаканом о стол. – Поднимайся, Ян.
Он мотает головой.
– Сил нет.
Подхожу и нависаю над ним. Густая тень накрывает его лицо.
– Ты встанешь сейчас и пойдешь со мной, или я тебе фингал под другим глазом нарисую. А потом еще пометелю так, что родную бабушку не вспомнишь. Ты заварил эту кашу, потому я от тебя не отстану.
Ян смотрит на меня горестно, виновато, но не боится. Знает, что для меня это слишком много значит. Знает, что без Вики я – пустое место.
Долго встает, цепляясь пальцами за стену и мебель. Шатаясь, идет в ванную и глухо бормочет:
– Сейчас, только штаны напялю.
Вижу, что идет босыми ногами прямо в стекло.
– Стой, придурок! – подбегаю и тяну его назад.
Ян, едва устояв, приваливается к стене и своей тяжелой тушей прижимает и меня к ней.
– Марк, легче убить меня, – шепчет он вялым языком.
– Я сейчас так и сделаю, если ты не пошевелишь задницей и не возьмешь себя в руки! И заведи себе женщину, наконец! Засрался по самое не могу.
Он усмехается.
– Видно не судьба.
Отвожу его в зал. Мы на пару сбиваем углы плечами и почти переворачиваем столик с мусором.