Танец мотылька. Куколка
Шрифт:
Порох коричневого цвета ссыпается на пол, и на месте раны Акима снова оказывается целая кожа и сеточка вен.
Внезапно вспоминаю, как Марк лечил меня, а затем и Ян. В голове форшмак. Что в моей памяти реальность – теперь трудно понять. Ловлю себя на мысли, что хочу закрыть глаза, уснуть и не проснуться.
– Пойдем, Вик. Я тебя отвезу в надежное место. Ты сейчас явно не в форме, и вижу, что домой не особо хочешь, – говорит Аким, и я слышу несвежий запах из его рта. Ну, что за неряха?
– Куда это? – прищуриваюсь. Недоверие катится по гортани и заставляет сглотнуть лишнюю слюну.
– Там много таких, как ты. Таких, как я. Ты научишься управлять собой. Мы найдем твою подругу.
– Академия, что ли? – смеюсь. – Академия магов для потерянной в лабиринтах памяти. Прямо название для романа. Сочинитель ты, Аким. Выдумщик.
– А что тебя удивляет? Если есть маги, есть и учебки. Это и ежу понятно. Ну, академия – это ты загнула, но школой назвать можно. Хотя я больше люблю называть просто – дом.
– И к какому синдикату вы относитесь? Ян рассказывал, что есть две ветки.
– Три, если быть точным.
– И кто же третьи? Только не говори, что избранные, – усмехаюсь, а у самой на душе тоскливо и мрачно. И сердце бьется где-то в горле. Сейчас хоть куда согласна, лишь бы не домой.
– Маттеры – темные маги, – тихо отвечает Аким и стряхивает с ладоней невидимую грязь. – Но мы вроде как не признаны.
– Хочешь сказать, я такая, как вы?
– Не хочу. Я говорю это.
Просыпается желание до истерики рассмеяться и яростно забросать Акима желчными словами, чтобы опровергнуть его высказывания. Но я так устала, что возбуждаю любопытство и заставляю себя сказать:
– Согласна. Веди меня в свою школу! Или академию. Разницы все равно нет.
Глава 6. Шик и блеск не всегда благодать
Через несколько часов мы, наконец, добираемся до места. Такси, вильнув бампером, вздымает тучу пыли. Из серого тумана выплывают кованые ворота и массивные белые колоны по бокам.
На миг замираю. Такой роскоши вблизи я никогда не видела. Разве что в театре оперы и балета. Но здесь все иначе.
– Чей это дом? – выдыхаю неосознанно.
– Не поверишь, – говорит Аким.
Я ухмыляюсь.
– Только не говори, что твой?
– Владелец Трио. Слышала о таком? – вижу блеск в прищуренных глазах. То ли радость, то ли гордость.
Главный Реньюер? Вот так новость!
Не могу удержать отвисшую челюсть, а слова застревают в горле. Киваю.
Аким склоняется к электронному дисплею и прикладывает большой палец. Я с удивлением наблюдаю, как распахиваются ворота. Не ожидала такого размаха.
– Он обучает темных? Они же непризнанные. Ты сам говорил в парке.
– Ой, Вика! – взмахивает сухопарыми руками Аким и приглашает войти.
Я осторожно ступаю по бетонным плиткам и не верю ушам и глазам.
Каблуки стучат тощего, будто отсчитывая секунды.
Аким, ехидно скалясь, говорит:
– Наши маги – настоящее оружие. Как ты думаешь, кто откажется от такой помощи? Или кто упустит момент привлечь подобную силу в свою армию?
– Но вас же запретили? Или я что-то не так поняла?
– Мы тесно сотрудничаем с обоими синдикатами. Просто так сложилось, что наши, некоторые, маги перешли грань. Вот их и отстранили, и решили для остальных скрыть наше существование. Я даже объясню почему…
Смотрю вдаль на двухэтажное здание и уже не слушаю Акима. Мысли в фарш, в глазах восторг. Это первое, что меня за сегодняшний день по-настоящему радует. Белые колонны, как зубы в ряд. Окна занавешены тяжелыми шторами и глядят на нас с высокомерной гордостью.
Я усмехаюсь от детской радости, что не могу сдержать.
Но первая же мысль, что Марку здесь тоже понравилось бы, встряхивает меня, и наплыв мерзких мурашек по телу отрезвляет. Скрип ворот почти сливается со скрипом моих зубов. Умела бы я чистить память, не раздумывая, прошлась бы магической белизной по болезненным блокам.
– Я тебе позже все расскажу. Ты сейчас просто не в состоянии понять хоть что-то, – говорит чуть громче обычного Аким. Будто повторяет не один раз.
Снова киваю. Иду за ним и верчу головой.
С двух сторон нас обнимают ровные и щербатые ряды береста. Кружевные мелкие листья уже частично опали – будто золотыми монетами усыпана земля. Маленький участок грунтовки перпендикулярен асфальту.
Мы проходим еще одни ворота, где кованый рисунок разворачивается перед взором, как черное солнце. А за ними площадь: невысокие подрезанные кусты невесты, несколько лавочек. Все это вокруг белоснежного памятника. Но разглядеть его не успеваю: мы идем дальше.
Стриженный газон насыщенного зеленого цвета устилает все участки, где нет бетона. Серый с изумрудным переплетаются, будто в косу, и, как лучи звезды, расходятся в стороны хозпостроек. За домами вдалеке вижу верхушки исполинских деревьев. Тянет хвоей и речкой: такой запах был у бабушки в деревне.
Мы подходим к длинному зданию, что растягивается в длинную гусеницу и заворачивает приземленным хвостом в сторону. Слева и справа тоже постройки, но не такие масштабные.
Щемит сердце от тоски. На миг кажется, что иду в логово змея. С виду все радужно и красиво, но стоит открыть дверь…
– Нравится? – вдруг говорит Аким, а я подпрыгиваю от неожиданности.
Зря я пошла с ним, зря согласилась. Его тень накрывает меня, будто хочет задушить. Предчувствие рассыпает по телу тысячи уколов мурашек. Лучше бы навестила родителей. Зачем поехала с едва знакомым человеком не пойми куда?
Отступаю. Неосознанно.
– Все в порядке. Идем, – Аким делает шаг в сторону и раскрывает передо мной массивную дубовую дверь.
Мне страшно. По лодыжкам ползет холод, обвивает, как уж. В голове пульсирует мысль, что не тому доверилась, а тело подается вперед, будто меня околдовали, и я делаю шаг через порог.