Танец мотылька
Шрифт:
Бросаю документы назад, перед глазами мельтешат слайдами картинки: печати в наших с Марком паспортах и фото человека, который теперь будет приходить в кошмарах. Кто он? Отбрасываю снимок на полку и выбегаю из дома. Не могу больше здесь находиться.
За спиной раздается скрежет двери и характерный щелчок: теперь без ключа домой не попасть. И пусть. Теперь это чужой дом, не мой.
Улица встречает густым липовым ароматом: слишком сладким и приторным. Бегу через двор, прямо ко входу в соседний подъезд. Я должна с ним встретится. Нет желания, но должна.
Долго жму на звонок, чтобы наверняка услышал. Сердце стучит, как бешенное – решило жить по своему распорядку: в разрыв дыханию и моему желанию успокоиться.
Никто не выходит. Еще раз нажимаю. Тишина. Несколько минут тарабаню кулаком. В конце, уже раздосадованная, ударяю ногой по обшивке двери.
И, к моим расшатанным нервам, добавляется прострел под ребром. Не хватает сейчас еще этого. Я хватаюсь за перила и стараюсь дышать глубоко и медленно. Нужно успокоиться, все равно уже ничего не изменить. Не-е-ет! Я так просто не сдамся! Нужно доказать, что все это бред! Я сломаю эти декорации, шитые белыми нитками, и найду ответы.
Направляюсь к выходу.
Во дворе тихо и пустынно: одна бабулька выглядывает из подъезда, но покрутившись у входа, тут же прячется. Да, жарковато. Хорошо, что я оделась легко, а еще привыкшая к тепловой нагрузке. Пока танцуешь, столько сходит потов, что никакая жара не страшна.
Выхожу через арку к ряду магазинов, направляюсь к газетному лотку, но тут вспоминаю, что у меня нет с собой денег, да и телефона тоже. Останавливаюсь. Кто-то толкает в плечо. Здесь прохожих много. Я, не обращая внимания, перебираю варианты, как поступить дальше. Танцевальный клуб в двух кварталах отсюда. И я решаюсь. Там меня, по крайней мере, знают.
Размашисто иду по улице навстречу горячему потоку воздуха, дерущему щеки, словно наждачная бумага. Ветрено. Мой бурый хвост трепыхается где-то за спиной, и иногда длинные локоны вылетают наперед и лезут в лицо. Дорожная пыль застилает глаза. Но меня все равно вдохновляет прогулка: я чувствую перемены, и так хочется идти и идти дальше.
Возле арки замедляюсь, остается только пройти через нее, там еще немного, и я увижу всех их: которых и люблю, и ненавижу. Сердце странно сжимается в груди. Девушки – конкуренты, партнеры – поголовно обиженные, что я ни с кем не связала свою жизнь. Но в помощи они же не откажут?
Ныряю под овальный свод, как в бассейн с холодной водой. Тень здесь плотная, зябкая. Звуки шагов разлетаются ритмичным стуком и гаснут где-то высоко-высоко. Дышу ровно, мне сейчас максимально нужно быть спокойной. Смешно. Никто из них не навестил, словно всем все равно, что со мной. Но я сама виновата. Для меня танцы прежде всего: никакая дружба или любовь не могли быть важней. Все это знали. Я тепло относилась только к двум людям, но один меня растоптал, а до второго не могу дозвониться.
Отряхиваюсь, чтобы смахнуть неприятное воспоминание.
Мои шаги впиваются в перепонки, слоятся и, кажется, уже за спиной волочится не одна пара ног. Плечи стягивает ледяным жгутом, но я стараюсь не обращать внимания на волнение: иду дальше, иду медленней.
Шаги. Не мои шаги позади. Сейчас на улице разгар дня, а меня обволакивает такой страх, словно я погружаюсь в глубокую непроглядную ночь. Едва переставляю ноги. Не буду оборачиваться. Это, наверняка, какой-то житель, который просто спешит домой. Иду дальше, выхожу из арки.
Здесь нужно пройти через два двора и небольшой сад. Прислушиваюсь и, наконец, смотрю назад.
За мной двое. Лиц не вижу: на головах нахлобученные бейсболки. Они двигаются целенаправленно, до них расстояние в десятки метров.
Ускоряюсь. Мне сейчас не нужны лишние переживания. Лучше добраться до клуба быстрее.
Решаю обогнуть дом не так, как обычно, по основной дороге, а по тропинке – там почти никто не ходит, слишком ухабисто. Эти двое сворачивают за мной. Я чувствую себя загнанным кроликом, или бабочкой, которая попалась в сачок. Да может они просто идут куда-то? Может им просто по пути?
Оглядываюсь с опаской: мужчины держатся на расстоянии, трудно рассмотреть их возраст и лица. Они переговариваются между собой и многозначно переглядываются. Сглатываю липкий страх и, ускоряя шаг, почти забегаю в узкий проход между высотками. Иду метров десять, никто вроде не преследует. Облегченно выдыхаю. Осталось только выпрыгнуть из каменного коридора, миновать два подъезда, и я буду у цели.
Мое сердце, кажется, стучит сейчас громче шагов. Делаю выдох, затем глубокий вдох. Нужно успокоиться. Не могу же я зайти в клуб вся в бешенном треморе. И что я так прохожих испугалась? Глупость, какая-то.
Еще шаг, и я буду на проспекте, где толпы людей и вереницы машин.
Вдруг передо мной вырастает один из преследовавших. Я застываю от шока. Оглядываюсь: второй крадется позади.
– Пропустите, – вылетает у меня машинально.
Ширина прохода не позволяет оббежать мужчину – он легко схватит меня.
– Она? – спрашивает первый. Тот, что сзади, кивает.
– Что вам нужно? – прилипаю к стене. Здесь кричи не кричи – никто не придет на помощь. Последнее время на это надеяться не стоит – люди стали слишком безразличными к другим. Я и сама такая.
С одним мужчиной и без перелома я бы справилась – крепкая, да и брат показал пару приемов. Но сейчас – это тупик.
Я стою перед выбором: либо сдаться добровольно, либо драться до конца: пока не посыплются кости, и моя кровь не зальет асфальт. И, так не вовремя, в голове вспыхивают воспоминания об аварии. Меня невольно сгибает, всплески и слайды размазывают широкой кистью полотно реальности.
Крик, взмах руки, на кольце округлый камень. От боли выворачиваюсь в сторону. Глаза засвечивает яркий всплеск, затем меня придавливает чьим-то громадным телом, и вмиг все исчезает.