Танец на кладбище
Шрифт:
Нора бросила на стол сумку.
— Я получила результаты.
Пендергаст медленно положил монографию на стол.
— У вас усталый вид.
— Это не важно.
После поездки в Инвуд ей удалось немного поспать, но ночь она опять провела в музее, занимаясь гелевым электрофорезом ДНК.
— Разрешите? — спросил Пендергаст, указывая на второй свободный стул.
— Пожалуйста.
— Расскажите, что вам удалось обнаружить, — попросил агент, усаживаясь.
Вынув из сумки папку, Нора положила ее на стол.
— Но сначала я должна вам кое-что рассказать. Это очень важно.
Пендергаст
— Позапрошлой ночью, когда я работала с амплификатором, в дверном окне лаборатории показался Феринг. Я побежала за ним по коридору, а он спрятался в одном из хранилищ.
Пендергаст внимательно посмотрел на нее.
— Вы уверены, что это был Феринг?
— У меня есть доказательства.
— Зря вы его преследовали, — решительно произнес Пендергаст. — А что произошло?
— Я знаю, что вела себя глупо. Но я действовала инстинктивно, не раздумывая. Он выманил меня из лаборатории. И с ножом гонялся за мной по хранилищу. Если бы не вошедший охранник…
Она не докончила фразу. Д’Агоста вскочил со стула со скоростью распрямившейся пружины.
— Сукин сын, — рявкнул он, сдвинув брови.
— А какие у вас доказательства? — поинтересовался Пендергаст.
Нора злорадно улыбнулась.
— Я порезала его куском стекла и исследовала образец крови. Это точно Феринг.
Открыв папку, она вынула оттуда графики электрофореза и дала их Пендергасту.
— Вот, посмотрите.
Пендергаст стал перелистывать страницы.
— Короче говоря, в образцах, которые вы взяли у… в моей квартире, была кровь двух человек. Одна принадлежит моему мужу. Другую я обозначила, как X. Образец X полностью совпал с метахондриевой ДНК матери Феринга. А также с образцом крови человека, который преследовал меня в хранилище. Следовательно, X принадлежит Ферингу.
Пендергаст медленно наклонил голову.
— Я так и думал, — вмешался д’Агоста. — Этот сукин сын жив. Сестра ошиблась или скорее всего намеренно солгала, опознавая тело. Поэтому и смоталась сразу. А медэксперт лопухнулся.
Пендергаст продолжал молча рассматривать графики.
— Можете оставить их себе, — сказала Нора. — У меня есть копии. И я на всякий случай спрятала образцы в холодильнике. С фиктивными этикетками, конечно.
Пендергаст убрал графики в папку.
— Нора, вы нам очень помогли. Ради Бога простите, что мы подвергли вас такой опасности. Я никак не ожидал, что он на вас нападет, особенно в музее. Мне очень жаль. Больше никаких экспериментов. Теперь мы займемся этим делом. Пока убийца не пойман, вы должны быть предельно осторожны. Ни в коем случае не оставайтесь в музее на ночь.
Нора взглянула в серебристо-серые глаза спецагента.
— У меня для вас есть еще кое-какая информация.
Он вопросительно поднял бровь.
— Я просмотрела последние статьи Билла. Он работал над темой жестокого обращения с животными в Нью-Йорке — петушиные и собачьи бои, жертвоприношения.
— В самом деле?
— В Инвуде есть небольшое поселение, известное как Вилль. Оно находится в глубине Инвудского парка и практически отрезано от города. Люди, живущие на Индиан-роуд, сообщали, что иногда из Вилля доносятся крики истязаемых животных. В дело вмешалось общество защиты животных. Его представитель, Эстебан, неоднократно выступал по этому поводу. Полиция провела беглое расследование, но ничего не подтвердилось. Но Билл этим заинтересовался. Он написал статью и продолжал работать над этой темой. Его последнее интервью было как раз с жительницей Инвуда, одной из тех, кто жаловался в полицию. Некто по имени Пицетти.
Д’Агоста подробно записывал.
По тому, как заблестели глаза Пендергаста, Нора поняла, что ее рассказ его заинтересовал.
— Вилль, — задумчиво повторил он.
— Похоже, нам понадобится еще один ордер на обыск, — пробормотал д’Агоста.
— Я уже была там вчера вечером, — сообщила Нора.
— Господи, Нора! Ну разве можно так рисковать. Предоставьте уж нам заняться этим делом.
Нора пропустила это замечание мимо ушей.
— В поселок ведет всего одна дорога, но я туда не пошла. Просто посмотрела на него с горы.
— И что вы там увидели?
— Ничего, кроме кучки ветхих домишек. Несколько огоньков в окнах, и больше никаких признаков жизни. Жутковатое место.
— Я загляну туда, потом поговорю с Пицетти, — пообещал д’Агоста.
— Сейчас я припоминаю, что все эти загадочные послания — амулеты и знаки, нарисованные землей, — стали появляться у нашей двери после того, как Билл напечатал свою статью о Вилле. Все это как-то связано между собой, но пока непонятно, каким образом.
— Предполагаемое самоубийство Феринга произошло как раз неподалеку, — заметил д’Агоста. — Под мостом у Спатен-Дайвила рядом с Инвудским парком.
— Вы сообщили нам очень важные сведения, — сказал Пендергаст, пристально глядя на Нору. — А теперь послушайте меня. Умоляю вас прекратить дальнейшее расследование. Вы и так достаточно сделали. Я совершил колоссальную ошибку, когда попросил вас помочь с анализом ДНК. Похоже, смерть вашего мужа лишила меня способности здраво мыслить.
— Извините, но сейчас уже поздно меня останавливать, — возразила Нора, глядя на него в упор.
— Мы не сможем обеспечить вам безопасность, — попытался убедить ее Пендергаст.
— Я и сама могу о себе позаботиться.
— И все же я попросил бы вас прислушаться к моему совету. Я уже потерял одного друга и не хочу потерять еще одного.
На прощание Пендергаст поблагодарил Нору за помощь и вышел из кабинета вслед за д’Агостой.
Когда затих звук их шагов, Нора некоторое время стояла неподвижно, постукивая карандашом по столу. Потом подняла трубку и набрала номер Кейтлин Кидд.
— Это Нора Келли. У меня есть для вас кое-какая информация. Давайте встретимся в полночь на углу Индиан-роуд и Западной Двести четырнадцатой улицы.
— Западной Двести четырнадцатой? — удивилась журналистка. — А почему так далеко?
— Я вам кое-что покажу. Вполне хватит для большой статьи.
24
Покинув музейную стоянку, Проктор поехал в сторону Центрального парка. Удобно устроившись на кожаном сиденье «роллс-ройса», д’Агоста с удивлением заметил, что Пендергаст достал из кармана пальто смартфон.
— Господи, и вы туда же?
Агент начал что-то быстро набирать на клавиатуре.