Танец на осколках души
Шрифт:
«А моя жёнушка меня удивила. Ожидать от неё такого… нереально! Пусть и не без помощи ангела смерти, но эта получеловеческая девчонка осмелилась замахнуться на правителя Светлого леса. И, ведь, убила же его! Конечно, действие совершенно не обдуманное. Убивать правителя другой страны только потому, что захотелось… Так может поступить только демон! И то, близко не сталкивающийся с властью и политикой. Пообщаться с ней надо по этому поводу».
Ферокс связался со слугой своей жены — Драйком, чтобы тот сообщил Милене, что хочет её видеть. Но, демон ответил, что его госпожа так и не вернулась с Совета Преисподней. «Осталась с кем-то из своих покровителей? Или…». Ферокс вспомнил, что Милена говорила ему о том,
Связующим средством для общения с Люцифером стала гладь чёрного зеркала. Самому являться в мир демонов у чёрного дракона никакого желания не было. Ему не нравился тот мир. Нет, сами демоны ему импонировали. Их безжалостность, жестокость, эгоизм… Он их понимал. Да он бы никогда и не заключил союз с теми, кто ему не нравится. Даже ради продолжения рода (в таком случае, он бы просто похитил женщину). Дело было в небе Преисподней. Чёрное, без малейшего признака солнца или луны. Оно давило на дракона и угнетало его. Небо, в котором только тьма. Несмотря на то, что самого Ферокса, за глаза, часто называли не чёрным драконом, а драконом тьмы, такая чернота его, нисколько, не привлекала.
— Где моя жена? — спросил Ферокс, обойдя официальные приветствия, как только лицо повелителя Преисподней в зеркале стало различимо.
— Несёт наказание за излишнюю инициативность, — Люцифер тоже не последовал традициям, да и к чему они были с тем, кого знаешь не одну тысячу лет. — Она перешла за рамки данного мной приказа, за что и поплатилась. Надеюсь, у тебя нет возражений по этому поводу?
— Нет, возражений у меня нет, но… — Ферокс, на мгновение, задумался, решая — оставить всё, как есть или, всё-таки, вмешаться. — Я бы хотел, чтобы её наказание не было, чересчур, долгим.
Люцифер, явно, не ожидал от повелителя драконов таких слов. Он знал, что пока Милена беременна от человека, Фероксу она не сильно нужна. Разве что, только для постели. А желающих согреть чёрному богу-дракону постель — владыка Ада был уверен — предостаточно.
— Она нужна тебе, Ферокс или… тебе её жаль? — демон даже сам не сильно верил, что задал последний вопрос.
— Нет, мне её не жаль, — дракон презрительно фыркнул — жалость была ему, в принципе, не свойственна, и уж кто-кто, а Люцифер должен был это знать.
— Тогда, зачем?
— Она потеряла своего человеческого ребёнка в Светлом лесу. Поэтому теперь я хочу, чтобы Милена, как можно быстрее, забеременела моим наследником. Я слишком долго этого ждал, Люцифер.
Дракон назвал одну из причин. Второй причиной было то, что Милена, действительно, стала ему… интересна. Из Светлого леса к нему пришёл чистокровный демон. Так это было по ощущениям. Демон наглый, развратный и жестокий. Фероксу это понравилось. Он бы не сказал, что та Милена, которую он знал до этого, вызывала совсем уж отторжение. Та Милена тоже привлекала его, но, скорее, как жертва хищника. Беспомощная, беззащитная… А Милена, вернувшаяся от эльфов… она сама была хищницей. Никак не жертвой.
Милена-хищница и Милена-жертва. Какая из них для него была предпочтительнее? Ферокс и сам пока этого не знал. Конечно, управляемы были обе. «Оковы неволи» не позволят ни «жертве», ни «хищнице» ослушаться его в чём-либо. Но… «Жертва» ненавидела его, боялась. Отрицала любую возможность того, что и без драконьей крови, может желать своего мужа. Делала всё, чтобы находиться от него, как можно, дальше. Она ненавидела и демонов и драконов и свою новую жизнь. В начале, за этим было забавно наблюдать. Как Милена, перешагивая через себя, делает что-то, по её мнению, ужасное, отвратительное. Но, потом Фероксу это наскучило. Приелось. Стало раздражать. «Хищница» стала, как глоток свежего воздуха для чёрного дракона. Яркая, сумасшедшая… Абсолютно не скрывающая своих желаний и не стесняющаяся их. Она обожала Ферокса, хотела его. И он был уверен, что не будь драконьей крови, ничего бы не изменилось. Она улыбалась, смеялась… То, что «жертва», при нём, никогда не делала и, вряд ли, когда-нибудь сделает. И «хищница» не боялась. Однако… вместе со всеми своими яркими, привлекательными для Ферокса, качествами, у «хищницы» минус, всё же, был. Её необузданность и спонтанность действий. «Жертва», конечно, тоже зачастую делала первое, что придёт в голову, но… повелитель драконов чувствовал, что «жертву» можно научить, успокоить её. «Хищница» обучению, вряд ли, поддастся. Если бы только «хищницу» и «жертву» можно было соединить в одно…
«Ты уже начинаешь думать, что будешь её чему-то учить?! — Ферокс сам несколько удивлён самому себе. — Похоже, эта девчонка плохо на тебя влияет!».
Но, на самом деле, Ферокс уже решил про себя, что просто «игрушка для спальни» его, всё же, не устроит. А раз так, то он сам и должен обучить свою жену тому, какой должна быть повелительница мира драконов. И неважно — кого именно ему придётся учить — «хищницу» или «жертву». Она, всё равно, была его женой, за которую он нёс ответственность. Этого Люциферу не понять. Это было ещё одно отличие демонов от драконов. Демоны, называющие друг друга «мужем» и «женой», ничего друг для друга не значили. При случае, они могли, с лёгкостью, убить своего партнёра и через секунду забыть о нём, прожив вместе, до этого, сотни лет. Они не любили друг друга, не заботились друг о друге. Ферокс всегда считал, что он такой же. Что девчонка-полукровка будет для него просто развлечением, которое выносит его ребёнка. Теперь же… он понял, что слишком… дракон. Что ему нужно что-то большее. Но, не объяснять же это демону.
— Хорошо, я сокращу время её наказания, — тем временем, произнёс Люцифер. — Три дня тебя устроят?
— Вполне.
Люцифер помолчал какое-то время. Он чувствовал, что повелитель драконов что-то ему не договаривает. О чём-то умалчивает. Но, он не стал расспрашивать дракона, а спросил о том, что его интересовало:
— Самаэль — ангел смерти и изгнанник моего мира. Он сейчас у тебя, верно?
— Да, он сейчас в моём мире. Милена попросила сделать его её эррильзаром.
— И ты согласился?
— Не вижу причин её отказывать. Тем более, иметь рядом такую силу… заманчиво.
— Я собираюсь, в скором времени, снять с Самаэля статус изгнанника и вернуть ему все привилегии и место в Совете Преисподней, — заявил повелитель Ада. — Не вижу на твоём лице удивления, Ферокс.
— Если меня что-то и удивляет, так это только то, что ты не сделал этого раньше. Ангел смерти слишком могущественная сила, чтобы ею разбрасываться. Зачем ты, вообще, его изгнал?
— Я не ожидал, что он будет настолько упрям. Я поставил ему ультиматум. Думал, что он поменяет своё решение. А он этого не сделал и ушёл.
Ферокс расхохотался:
— Ты хотел его проучить, а он, вместо этого, послал тебя и смотался?! Он мне уже нравится!
Смех дракона демону не понравился. Он решил закончить этот разговор:
— Если у тебя, всё, Ферокс, то у меня много дел.
— Подожди, последний вопрос, — смех Ферокса прервался. — Не знаешь, почему ангел смерти так, по-особенному, относится к Милене? Помогает ей, защищает… Говорит, что любит её. Для демона такое поведение, более чем странное.
— Я не могу ответить на этот вопрос. Я не знаю на него ответа. Была женщина, к которой Самаэль тоже относился так. Её нет в живых уже не одну тысячу лет. Но, Милена никакого отношения к ней не имеет.