Танец на осколках души
Шрифт:
— Мне он нравится, — заявила я. — Я оставлю его себе.
После моих слов, Блэк недовольно зашипел, взъерошил шерсть и, сквозь стену, покинул нас.
— Кошки не очень жалуют собак, — заметил Лекс. — Даже если оба имеют демоническую природу.
— Ничего, привыкнет, — отмахнулась я и взяла, уже полностью успокоившегося щенка, на руки.
В этот момент, я заметила, что Самаэль смотрит на Ренэтуса с какой-то… неприязнью, что ли. Во всяком случае, никаких положительных эмоций в его взгляде не было и в помине.
— Самаэль, — обратилась
— Я просто не люблю собак, — ответил ангел смерти.
— Тогда, зачем же ты сам принёс его мне? — не поняла я.
— Как я уже сказал, вы оба — полукровки и вы друг друга поймёте. В любом случае, с тобой ему будет лучше, чем с любым из своих сородичей. Но, это не означает, что он мне будет нравиться.
— Странный ты… — задумчиво протянула я. — Зачем приносить что-то, от чего ты не в восторге? Кстати, — вспомнила я. — Самаэль, с тобой очень горит желанием встретиться герцог Астарот. И я обещала ему в этом помочь.
— Зачем Астароту видеться со мной? — удивился Самаэль.
— Тебе лучше знать. Он уже второй раз расспрашивал меня о тебе. Так что, не обессудь, но я своё обещание Верховному демону сдержу. Тем более что это может вылиться в выгоду для меня. И… — я резко замолчала.
У меня появилось какое-то странное ощущение… Не могу сказать, что приятное. У меня не кружилась голова, у меня ничего не болело, но… Мне психологически стало плохо. Все мои эмоции, словно, наизнанку, выворачивало.
«Что я делала всё это время?! — с ужасом начала вспоминать я все последние события. — Как я… как я могла?! Что я натворила?!».
Перед глазами, как живые, вставали картины того, что происходило в Светлом лесу. Того, что я там делала. Все издевательства, убийства, которые я совершила. Я вспоминала Темедэля, его семью, то, что я сделала с их головами… В конце концов, я вспомнила то, как я вела себя с Фероксом; как я была заинтересована в пытках; как равнодушно я отнеслась к судьбе Лави и Николь…
— Нет… нет, это была не я! — я схватилась за голову (щенок, при этом, спрыгнул на пол). — Я не могла всё это совершить! Я… не могла…
— Что с ней такое? — услышала я через волну захлестнувших меня эмоций голос Лекса.
— То, о чём её предупреждали, — ответил ему Самаэль. — Последствия запретного ритуала.
«Последствия запретного ритуала? О чём это он?» — не поняла я, а потом вспомнила… вспомнила слова Лиминдэля.
«Ты не потеряешь полностью свою личность, как в случае полной потери души. Ты будешь метаться между остатками своих светлых чувств и той частью пустоты, которая появится внутри тебя. Тебя будет кидать из крайности в крайность. У тебя не будет возможности обрести покой. У тебя даже не будет возможности окончательно и бесповоротно потерять рассудок. Ты будешь «выныривать» из черноты, смотреть на свои поступки, всё осознавать… а затем, вновь, будешь отдаваться во власть тьме».
«Это и есть то, о чём он говорил? Последствия потери половины души? Нет, я не хочу переживать это снова! Что-то делать, а потом жалеть об этом и не понимать, как я смогла такое сделать!».
— Сколько… сколько я убила? — спросила я шёпотом, сев на кровати.
Я не ждала ответа, но ангел смерти ответил:
— Много. Если хочешь, могу назвать точную цифру.
— Не надо! — я замотала головой. — Почему… почему никто из вас меня не остановил?
— Во-первых, этих двоих, — указал Самаэль на Рейфа и Лекса. — Ты слушать бы, точно, не стала. Ты, вообще, тогда никого не могла слушать. Ты хотела только убивать. А во-вторых, я не видел смысла тебя останавливать. Ты хотела моей помощи, Милена, и я её тебе оказал.
— Ты не хуже меня знаешь, Самаэль, что я тогда была не в себе! Я же хотела… я хотела убить собственного сына! — вспомнила я о своём самом страшном намерении.
— Ты не была не в себе, Милена, — сказал Самаэль. — Ты просто вела себя так, как тебе диктовала истинная сущность демона.
— Истинная сущность демона? Ты шутишь? Я была безумна!
— А как ты думаешь, какие они — демоны? Я думал, что ты это уже давно поняла. Они, как раз, такие. Ни к чему и ни к кому не испытывающие жалости. Ни к кому не привязывающиеся. Получающие удовольствие от сражений и убийств. Всё это, как раз, и есть истинный демон.
— Но, я совсем не такая! — с отчаянием выкрикнула я. — Да, я могу привыкнуть ко всему этому: к сражениям, убийствам, насилию, но… я не хочу получать от этого удовольствие!
— С твоей расчленённой душой, Милена, ты станешь такой. Во всяком случае, время от времени, ты будешь такой становиться. А потом будет приходить осознание, как сейчас, — обрисовал мне всю дальнейшую жизненную перспективу ангел смерти. — Ты же знала, что так будет. Ты же сама согласилась на это, Милена, разве нет?
— Я знаю, что сама! Не надо мне об этом напоминать! — излишне, наверное, резко ответила я, но нервы сдали.
— Так, что же ты, всё-таки, сделала в светлом лесу, Милена? — не удержался от вопроса Лекс.
— Сына я там своего лишилась. И пол души за это отдала. Доволен ответом, Лекс? — мрачно посмотрела я на мужчину.
— Вполне, — не стал расспрашивать дальше Лекс.
— А ты мне нравилась такой. Такой… жестокой, безумной! — разумеется, эти сомнительные комплименты поступили от Рейфа. — Ты же станешь такой снова, Милена?
— Станет, — за меня ответил Самаэль. — И будет становиться такой снова и снова, раз за разом.
Я промолчала. Конечно, меня обо всём этом предупреждали. Я знала, на что иду. Да, знала, но не понимала — каково это будет. Каково будет — вспоминать о своих зверствах; вспоминать свои собственные мысли… как будто вспоминая мысли и поступки совершенно другого человека. И ты чувствуешь, как теряешь рассудок.
— Николь, Лави! — вспомнила я. — Они… они уже… — я беспомощно посмотрела на ангела смерти, зная, что он, точно, знает ответ.