Танец на осколках души
Шрифт:
— Верно, котёнок.
— У нас с тобой разные точки зрения на этот счёт, — заметила я. — Но… я попробую… тебя не бояться. А что, во-вторых?
— Во-вторых, мне не нужна рядом женщина, которая знает, в большем объёме, только то, что касается демонов. Ты должна, в не меньшей степени, изучить всё, что касается драконов. Можешь считать это чем-то, вроде, экзамена на пригодность. И, может быть, тогда я прислушаюсь к словам золотого дракона насчёт тебя.
— Я поняла. Но, почему ты, вообще, захотел этого? Чтобы я перестала шарахаться от тебя, училась? Тебя же, до этого,
— Устраивало — да. А теперь, не устраивает. Объяснять причины я не намерен. Если будешь изучать драконов, то сама поймёшь мои мотивы.
«Странно это всё, — подумала я про себя. — Как-то всё… слишком резко, что ли. Не может такого быть, чтобы Ферокс, ни с того, ни с сего, подарил мне такой шанс. Шанс, можно сказать, на новую жизнь. На жизнь без страха и, можно сказать, в другом качестве. Правда, ещё не совсем понятно — в каком, но всё же. Это — слишком нереально. Такое чудовище, в моём понимании, как Ферокс и, вдруг, такое поведение. Хочется найти в этом какой-то подвох, но… не могу его найти. Ну, что ж. Я буду дурой, если откажусь от этого».
— Хорошо, буду учиться, и избавляться от страха. Я могу идти?
— Да, можешь. И, ещё кое-что, — остановил меня его голос на пороге. — Разберись уже со своей собственной личностью. Я не горю желанием угадывать — с какой тобой я встречусь в следующий раз.
— Я постараюсь.
— И ответь мне, напоследок, на один вопрос. Одна из причин твоего страха и ненависти ко мне — это то, что я убил людей, да?
— Да.
— Но… я убил, по твоему мнению, невинных людей. А что ты сама сделала в Светлом лесу? Ты убила невинных светлых эльфов. Так, скажи мне, в чём между нами разница?
— Не знаю… Наверное, уже никакой.
Глава 43
Глава 43.
От Ферокса я вышла, если можно так сказать, в растрёпанном настроении. Этот разговор выбил меня из колеи. Я была растеряна и, немного, напугана. Когда на тебя, неожиданно, сваливается что-то такое… хорошее, при всей твоей отвратительной жизни… В это, в начале, довольно, сложно поверить.
Я вернулась в свою спальню. Когда я вошла, Самаэль уже был там. Как только я увидела ангела смерти, внутри всё похолодело. Его возвращение означало только одно — Лавинии и Николь нет среди живых.
— Ты уже… всё сделал? — спросила я Самаэля дрогнувшим голосом.
— Да. Твои друзья умерли самой лёгкой смертью, которая только возможна. Они умерли во сне, не просыпаясь. Они ничего не почувствовали.
— Лекс, Рейф и Драйк — пошли вот отсюда, — сказала я.
Все трое, молча, вышли.
— Они, точно, ничего не почувствовали? — подошла я к Самаэлю, заглядывая ему в глаза, чтобы увидеть ложь, если она там есть.
— Точно. Я никогда не буду тебе лгать, Милена. Ни в этом, ни в чём-то ещё.
— Значит, всё хорошо? Они ушли без боли? Самаэль… а как ты думаешь… Я правильно поступила? Другого выхода, ведь, не было, да?
— Да, Милена, другого выхода не было. И ты поступила, абсолютно, правильно.
— А ребёнок… Лавиния была беременны… Он тоже не почувствовал боли, как и его мама?
— Он тоже ничего не почувствовал, — ответил Самаэль, обнимая меня. — Ты же хочешь плакать, Милена. Так, плачь. Не сдерживай себя передо мной. В моих руках ты можешь плакать сколько угодно.
И я послушалась его. Не стала себя сдерживать. Дала себе волю в его руках. Хотя, это ничем сейчас и не могло помочь. Я плакала, билась в истерике в руках ангела смерти… Можно сказать, вырывала из себя последние эмоции, связанные с теми, кто мне был когда-то дорог. Ведь, Николь и Лави, действительно, были последними из моей прошлой, человеческой жизни, к которым я что- то чувствовала. Меня терзало то, что я, сама же, почти своими же руками, лишила двух своих последних подруг жизни. У меня больше никого не осталось. Никого из тех, с кем я связывала свою жизнь. Жизнь человека. Теперь в человеческой жизни, была, лишь, пустота и больше ничего. Я полностью, своими руками, перечеркнула ту свою жизнь.
— Мне… мне надо… мне надо идти к Вельзевулу! — всхлипывая, произнесла я, попытавшись вывернуться из рук Самаэля. — Он… он хотел меня видеть! Я не могу… не могу заставлять его ждать!
— Вельзевул может и подождать, — не дал мне вырваться у него из рук ангел смерти. — Я знаю его — терпения у заместителя Люцифера хватит на всю Преисподнюю. А ты, пока полностью не успокоишься, никуда не пойдёшь.
Я и сама хорошо понимала, что в таком состоянии идти к Вельзевулу нельзя. Перед Верховным демоном я должна быть, абсолютно, спокойной и собранной. Иначе, я, снова, буду в роли жертвы. А я этого не хотела. Поэтому, пока мои слёзы полностью не иссякли, я оставалась с Самаэлем. Наконец, придя в себя, я попросила Самаэля:
— Помоги мне снять это платье и переодеться. В это платье меня нарядил Велиар. Оно мне не нравится.
На платье-то мне, на самом деле, было плевать. Просто это была первая мысль после истерики, за которую мне удалось зацепиться, чтобы вынырнуть из этой пучины отчаяния.
Мужчина снял с меня платье Велиара. Затем, я почувствовала, как пальцы Самаэля начали ласкать моё обнажённое тело.
— Самаэль, прошу, не надо! — дёрнулась я от его прикосновений. — Прошу… не сейчас! Я понимаю, что сделав тебя своим эррильзаром (пусть и не совсем в адекватном состоянии), я дала своё согласие на близость между нами. Но… я не могу… не могу сейчас… Пожалуйста, Самаэль… пойми меня!
— Ты можешь себе представить, Милена… можешь себе представить, сколько времени я этого ждал? — Самаэль меня не отпустил, а, наоборот, прижал к себе сильнее. — Сколько времени я мечтал об этом?
— Самаэль…
— Но, я могу ещё немного подождать, — ангел смерти отпустил меня. — Спасибо… спасибо, что понял меня. Знаешь, — я повернулась к нему лицом. — Ты единственный из всех моих, так называемых, партнёров, кто интересуется моим мнением и кого интересует то, что хочу я. Честно говоря, когда мы с тобой только познакомились, ты меня пугал. Своей силой, своим отношением ко мне… Всё это рождало во мне чувство страха.