Танец на осколках души
Шрифт:
— Не подходи! — кричу я, когда мужчине остаётся сделать, лишь, шаг, чтобы коснуться меня.
— Не подходить? Как же я могу этого не сделать? Ты же так меня любишь… Разве, нет?
«Кэтэрина, Кэтэрина — зачем ты полюбила зло?».
Страх… единственное, что осталось. Страх и непонимание.
— Аббадон… Почему? Что случилось? Что… что с тобой произошло?! — я всё ещё пытаюсь найти причину этого кошмара. — Почему ты это делаешь?!
— Почему? Думаю, о моих причинах тебе будет лучше спросить у своей матери. Если, конечно, ты останешься жива. Слишком уж велик соблазн сломать твою тоненькую шейку в процессе! —
Эти слова… Разве, он может их произносить? «Нет! Не может! — твержу я про себя. — Не может! Это всё сон! Просто ночной кошмар!». Но, мне так больно, что невозможно себя уверить в нереальности происходящего. Это всё — правда. Реальность.
С моих ног и тела исчезают нити. Они остаются только на руках, удерживая меня в подвешенном состоянии. Аббадон берёт меня за ноги, разводит их в стороны… Я пытаюсь сопротивляться, но мужчина слишком силён. Беспомощность… Я, впервые, ощущаю это. По щекам текут слёзы…
«Кэтэрина, Кэтэрина — что же ты теперь плачешь?».
Слёзы… Я никогда в своей жизни не плакала. Только… читала. Читала, что когда больно и страшно, из твоих глаз течёт вода. Солёная, неприятная…
Ногти Аббадона, невероятно острые, врезаются в кожу на бёдрах. Больно… Я вижу, как мужчина оставляет на моих ногах глубокие кровавые борозды…
— Ты… ты же меня любишь?! Правда, ведь?.. Правда?! Ты говорил мне это!
— Никогда не верь тому, что говорит тебе демон.
«Кэтэрина, Кэтэрина — обманутая злом».
— Что… что ты хочешь сделать?! Ты… Больно! — я кричу от того, что ногти Аббадона (точнее, уже когти), буквально, рвут мою кожу.
— Что я хочу сделать? Я же сказал, что познакомлю тебя с сексом. Будет интересно, обещаю.
«Кэтэрина, Кэтэрина — погубленная злом».
Он совсем близко. Так близко, что жар его кожи обжигает. Я задыхаюсь от ужаса и плача. Близко… Он проводит языком по моей шее, кусает её… Я чувствую горячую струйку крови, которая, тут же, оказывается слизана Аббадоном.
Резкая ослепляющая вспышка боли. Меня, словно, разрывает на части! Я захлёбываюсь криком… От дикой боли не могу уже даже пошевелиться… То, что шокировало меня в мужчине, когда он разделся, сейчас внутри меня… И, снова, кровь…
«Кэтэрина, Кэтэрина — чистота стала грязью и окрасилась в красный».
Аббадон начал двигаться — резко, сильно!.. Незнакомых ощущений больше нет — лишь, боль. Крики, мольбы… Мужчину ничего не трогает. Он не останавливается, не отпускает… Нити ему уже не нужны. Я оказываюсь на земле, придавленная весом Аббадона. Он тяжёлый… Просто огромный! Я задыхаюсь от его тяжести! Но… не могу сдвинуть ни на миллиметр. Он сдавливает мои тонкие запястья… Я слышу хруст… Крик… снова. Аббадон яростно кусает мои губы, заглушая мой вопль. Рот наполняется кровью, она течёт по подбородку — нижняя губа прокушена. Аббадон смеётся, размазывает эту кровь по моему лицу, слизывает со своих пальцев… и продолжает терзать моё тело.
— Плачь! Плачь, моя глупая бабочка! Плачь так, чтобы твой крик, полный страданий, достиг ушей твоей матери!
Мужчина ставит меня на четвереньки, заставляя опереться на повреждённые руки. Я только плачу — уже не умоляю ни о чём. Лишь, хочу, чтобы этот кошмар закончился. Аббадон дёргает меня за волосы, сильно тянет их, заставляя выгнуться. Сильный толчок в измученное тело… Боль… Стон… Безжалостные руки, оставляющие синяки, ссадины, раны… Рычание Аббадона, от которого я сжимаюсь в ужасе… Я чувствую, как он отпускает меня.
— Аббадон!
Яростный, полный злости, голос. Не мой. Голос моей мамы. Я понимаю, что она совсем рядом, но… не могу поднять голову. И сил нет, и… очень стыдно. Грязно… Отвратительно…
— Давно не виделись, Адалисса! — я не вижу, но чувствую, что мужчина улыбается. — А мы тут развлекаемся! Не хочешь…
Договорить он не успевает. На него, словно, нападает бешеный вихрь, который сносит Аббадона от меня. Я поднимаю голову, смотрю… Я вижу маму, которая держит моего мучителя за горло. Несмотря на его явную силу, вырваться он не может. Мама держит его одной рукой, без видимых усилий, но… её ногти так сильно врезаются в шею Аббадона, что по её рукам течёт его тёмно-красная кровь.
Мама… Я никогда не видела её такой. На неё страшно смотреть. Кажется, что она просто являет собой воплощение ярости. Её злость можно ощутить физически. Холод… Ощущение, что неожиданно наступила зима, которую я никогда не видела. Кожа, как будто, покрывается корочкой льда.
— Тварь!.. Как ты только посмел?! Как ты сюда, вообще, проник, ублюдок?!
— Ублюдок? Я, вполне, законный сын, дорогая мамочка! Хотя, по сути, ты, всё же, мачеха, Адалисса! — Аббадон хрипло смеётся, несмотря на своё незавидное, на вид, положение. — А как я сюда проник? Твоя любимая Кэтэрина сама впустила меня.
— Что?!
— Кэтэрина меня так любила! Я не удивлюсь, если и до сих пор любит, — мужчина злобно скалится. — Эта детская наивная любовь… Самая глупая и, как ни странно, самая прекрасная… И так приятно было её предать! Как… — Аббадон, вдруг, замолкает, а потом кричит, как будто, от невыносимой боли.
— Благодари судьбу за то, что я не могу тебя убить! — мама смотрит на мучения мужчины.
А потом раздаётся сильный грохот. Такой сильный, что закладывает уши. Мама отпускает Аббадона — тот мешком падает на землю, продолжая кричать. За один миг, становиться темно, как ночью. Грохот повторяется…
— Вы — двое… Ваша встреча никогда не должна была произойти!
«Кэтэрина, Кэтэрина — что же ты теперь… плачешь?».
Я проснулась в Зиграден. Меня колотило. Я долго не могла прийти в себя. Тот ужас, который пережила Кэтэрина… я, словно, прожила всё это сама! «Кэтэрине ты бы не завидовала раньше времени…». Так вот, что Дайона имела в виду. Она знала, что ждало Кэтэрину. И знала, что её возлюбленным был никто иной, как Аббадон.
«Но, как же… как такое могло произойти? Как? Почему? Как Кэтэрина могла полюбить эту тварь?! Как её, вообще, угораздило познакомиться, именно, с ним?! И что за грохот был в самом конце сна? И как же всё пришло к такому ужасному финалу?.. А ещё… Почему Аббадон назвал Адалиссу матерью, а потом мачехой? Может, он, как и Кэтэрина, был создан Адалиссой? Нет, это уже бред какой-то получается. Но… почему Адалисса сказала, что не может его убить? Та сила, что была в ней… То, что чувствовала Кэтэрина… Мне, почему-то, не кажется, что если бы Адалисса захотела, у неё возникли бы трудности прикончить Аббадона. Так, почему? И почему, в самом конце, Адалисса сказала, что Аббадон и Кэтэрина никогда не должны были встретиться?».