Танец на осколках души
Шрифт:
— Нравится? — интересуется любимый.
— Очень, — честно отвечаю я. — Такие приятные, мягкие…
Он улыбается, а затем, задаёт вопрос:
— Ты говорила, что твоей матери сегодня не будет целый день? И Самаэля тоже?
— Да, мы целый день одни, — я продолжаю гладить его волосы — не могу оторваться, а он, внимательно, смотрит на меня.
Вдруг, он перехватывает мою руку. Его губы касаются моего запястья…
— Что?.. — совершенно растерявшись, спрашиваю я.
— Глупая наивная бабочка, — произносит он и смеётся.
— Что ты делаешь… — я пытаюсь освободить руку. — Аббадон?
Глава 44
Глава 44.
— Что…
Мужчина, не отпуская моей руки, обхватывает меня за талию, прижимает к себе. Он никогда такого не делал. Максимум, что он себе позволял — это немного приобнять. Сейчас же… он держит меня слишком близко и крепко.
— Отпусти… пожалуйста, — прошу я, но реакции не следует.
— Наивная глупая девочка, — произносит он. — Ты даже не представляешь, сколько раз, за всё это время, я хотел сделать это с тобой.
— О чём ты… говоришь?
— Сегодня я познакомлю тебя с таким понятием, как секс. Не буду обещать, что тебе понравится. Знаю только, что понравится мне.
Я не успеваю ничего ответить — приподняв моё лицо за подбородок, он впивается в мои губы. Мои глаза расширяются от растерянности и страха. Это — поцелуй? Нет, это не может быть он! Это не касание… Его губы на моих… Его язык вторгается в мой рот, обследуя его… Жарко, влажно… Эти ощущения мне не знакомы. Мне страшно. Сердце стучит так, словно, сейчас выскочит из груди. А я не могу его даже оттолкнуть.
— Тебе нравится начало? — спрашивает Аббадон, освобождая меня из плена своих губ.
— Аббадон… пожалуйста, перестань! Ты… ты меня пугаешь! — я готова заплакать.
— Пугаю? Прекрасно! — мужчина смеётся, заставляя меня сжаться в ужасе.
Я его не узнаю. Что с ним случилось? Ещё минуту назад он был таким нежным, добрым… Был тем, кого я так люблю. Но, сейчас… сейчас это — не мой Аббадон. Его, словно, подменили. Его странные действия, смех… Я в панике.
Я пытаюсь вырваться — безуспешно. Я прошу… умоляю мужчину, чтобы он отпустил меня. В ответ, лишь, смех. А в следующее мгновение, он разрывает моё платье, полностью оголяя мою небольшую грудь.
— Не надо… пожалуйста!
Я никогда ни перед кем не была… голой. Это казалось чем-то смущающим, постыдным… Аббадон же сейчас, бесцеремонно, откровенно, разглядывает мою грудь. Моё лицо заливает краска. От стыда я готова сквозь землю провалиться. Страшно… Стыдно… А Аббадон касается груди пальцами, поглаживает её…
— Адалисса хорошо поработала над твоим созданием. Такая красивая… — шепчет он мне на ухо. — Совсем невинная… Беззащитная… Возбуждающая…
Рука Аббадона сжимает один сосок, мнёт его… Я всхлипываю, чуть ли не рыдаю! Он наклоняет голову… Его губы захватывают второй сосок. Он лижет его, посасывает, кусает… Я не знаю, как мне реагировать. Я беспомощна. Мне страшно… Мне так страшно! Но, вместе с тем, моё тело реагирует как-то… странно. Тело горит, почти пылает. Мне жарко. Я не могу понять — нравятся мне эти ощущения или нет. Действия Аббадона вызывают… неизведанные чувства.
Пальцы Аббадона, которые, до этого, мяли мою грудь, перемещаются на живот, гладят его… Затем, опускаются ещё ниже, ниже… Я всхлипываю от стыда и ужаса.
— Ты, ведь, даже сама себя там не ласкала, верно? — слышу я насмешливый голос мужчины. — И даже не трогала?
Я не успеваю ответить. Аббадон вторгается туда, где у меня и в мыслях не было… потрогать, прикоснуться… Стыдно невыносимо! А пальцы демона проникают внутрь, ласкают… Я ощущаю тяжесть, влажность… Я не понимаю, что со мной происходит!
— Пожалуйста, перестань! Не надо!.. Не… трогай! За что?! — очередной всхлип превращается в стон.
Удовольствие? Я не знаю, что это! Но… то, как он касается меня там… как я сама на это реагирую… Я солгу, если скажу, что это — мучения. Но, это неправильно! Это… грязно! Недопустимо!
— Ты даже не представляешь, какое у тебя сейчас порочное лицо! — смех Аббадона режет, словно, кинжал. — Порочное, похотливое!.. Интересно, а какое лицо будет у Адалиссы, когда она узнает, что я обесчестил её любимое дитя? Как она будет корить себя за то, что не уберегла своего ребёнка от изнасилования!
«Обесчестил», «изнасилование»… Я не знаю таких слов. Не знаю, что они значат. Не знаю, но пугаюсь их. На уровне подсознания и инстинктов, я понимаю, что это что-то… отвратительное, страшное!.. Такое, что не передать словами!
— Аббадон, прошу! — я уже не верю в то, что мои мольбы помогут, но… продолжаю умолять. — Прошу, отпусти меня! Остановись! Прошу! — я дёргаюсь, пытаюсь вырваться.
— Глупая наивная бабочка! Ты попала в сети паука и тебе не вырваться!
Мужчина, неожиданно, отталкивает меня от себя. Я думаю, что сейчас упаду на землю, но… моё тело обволакивают тонкие нити… Они удерживают меня от падения, подвешивают в нескольких миллиметрах от земли. Я, действительно, чувствую себя, как бабочка, попавшая в паучью сеть.
Рывок — я пытаюсь порвать нити и обрести свободу. Бесполезно. Второй рывок — нити больно врезаются в кожу. Третий рывок — по рукам и ногам начинает течь кровь. Красная, яркая… Я никогда, до этого, даже царапины не получала. Такое количество крови… дико страшно! Мне кажется, что я могу умереть. Я слышу смех своего любимого мужчины…
Я, со страхом, оглядываюсь на него. Он раздевается. На нём нет ничего, кроме брюк. И он… пугает. Высокий, мускулистый, сильный… Он возвышается надо мной, как дуб над маленькой слабой травинкой. Одно мгновение и он тебя сломает, уничтожит!.. «Да откуда у меня такие мысли?! Я же… его так люблю!».
На Аббадоне нет теперь и брюк. То, что я вижу… вводит меня ещё больше в шоковое состояние…
— Что… что это?! — спрашиваю я, заплетающимся от страха, языком.
— Это то, что будет у тебя внутри, моя глупая бабочка, — Аббадон усмехается непривычно зло.
Я не понимаю его. Не понимаю, но… боюсь. Я, впервые, не хочу, чтобы он подходил ко мне. Мне больно от нитей, я в ужасе от происходящего… И, вместе с тем, я не могу оторвать свой взгляд от Аббадона. А он приближается ко мне, улыбаясь. Но, улыбается он не так, как всегда. В этой улыбке нет нежности, доброты… Я вижу злость, насмешку… и что-то ещё, чему не могу найти определения.