Танец на раскаленных углях
Шрифт:
– Старовата я для таких фокусов, – объявила Лина. – И потом у нас, в кэй джи би, особые приметы не приветствуются.
– Ха-ха-ха! – оценил Пол шутку. – Да разве ты жила бы в таком задрипанном отельчике, если бы работала на русскую разведку? У них-то, небось, денежки водятся… Эх, если б я в молодости хоть чуток соображал, обязательно бы устроился в Интерпол. Тогда о денежках можно было бы вообще не думать. Разъезжай себе по миру на казенный счет и разыскивай преступников. Государство даст на хлебушек с маслом, а там и пенсия неплохая светит. А шпионы? Те вообще всю жизнь двойную зарплату получают. И «официальную», на «белой» работе, и у себя в засекреченных службах. Ту вашу девицу…Ну как ее, ну да, Энн Чапман, во всех наших глянцевых журналах печатали. А у вас на ТВ, я читал, она теперь мордашкой торгует. Представляю, какие у нее гонорары! Эх, упустили мы с тобой, Лина, непыльную работенку. Ну, теперь уже поздно клопов жалеть, когда дом сгорел… Остается покупать ваучеры в дешевые отели и две недели в году играть в богатых бездельников.
В общем, дорогая Лина, на «разведку» ты не тянешь. Да и что на пляже «разведывать»? Какого цвета плавки у туристов? Кто перебрал вчера в баре? Кто из дам загорает топлес? (Должен заметить, почти все, кроме тебя!). В общем, короче, тут такое дело… Мы с Джулией поспорили на стаканчик виски: ты училка – или кто? Я так думаю, что училка. Во-первых, слишком серьезно все воспринимаешь, вон из-за какой-то глупой «татушки» взвилась. А, во-вторых, по-английски и по-немецки свободно болтаешь и зарядку по утрам на пляже делаешь. Ну, и не куришь, и не пьешь. Впрочем, не пьешь – почти…
– Ладно, допустим, угадал. Училка. Только не иностранных языков, а музыки. А еще – известная писательница, – неожиданно для себя соврала Лина и, не удержавшись, глуповато хихикнула.
– Ха-ха-ха! – развеселился Пол. – Опять свистишь! Известная писательница в нашем отельчике тем более жить не стала бы. Папарацци засмеют!
– Хорошо, допустим, малоизвестная. Зато свободная – от денег и от папарацци. А ты чем занимаешься? – перешла Лина в наступление.
Пол запнулся, но, помедлив, пробурчал:
– Ну я же уже сказал…это…безработный я. Раньше на «Формуле 1» вкалывал, а потом, как кризис начался, меня первого оттуда и выперли.
– Ага, теперь ты сам свистишь! – расхохоталась Лина. – Так я тебе и поверила.... Ты бы тоже не жил в этом задрипанном отельчике, ежели бы в боксах Формулы вкалывал…
– Нет, честно, – обиделся Пол. – Думаешь, там только миллионеры-камикадзе работают? Ни фига подобного, вокруг них полным-полно обычных ребят. Я вот был простым механиком. А теперь бездельничаю и занимаюсь целый день домом и садом. Ну, и машиной, конечно. В нашей деревне без нее никуда. Мне сейчас выгоднее получать пособие по безработице, чем вкалывать где-нибудь за копейки. Зарплата у меня на «формуле» была что надо, потому и пособие больше иного оклада. Зато Джулия, бедняжка, пашет шесть дней в неделю. С одним выходным, представляешь? Она у меня менеджер в сети магазинчиков «Канцтовары», целыми днями этими тремя «точками» «рулит». С утра до вечера за компьютером. Устает страшно. Вот и отсыпается на пляже. Птичка моя…крупненькая.
Лина бросила взгляд в сторону шезлонга, надеясь разглядеть, как гигантская «птичка» дрыхнет под палящим солнцем, разметав по сторонам обнаженные груди размером и формой похожие на страусовые яйца.
– Да не старайся ты так, все равно ни фига на пляже не увидишь, – усмехнулся Пол. – Я еще вчера просек: ты ведь даже плаваешь в темных очках, а вечером другие, с обычными стеклами надеваешь.
«Ого, какой приметливый», – удивилась Лина и спросила:
– Ну-с, господин Шерлок Холмс, а что еще ты заметил?
– А то, что ты уже до завтрака на набережной или на пляже появляешься. Самая первая. Я-то привык дома в шесть вставать, дел в саду полно, вот и здесь не спится. Выползаю к семи на балкон, смотрю, а ты уже по пляжу бегаешь, руками-ногами машешь, зарядку делаешь. Прикольно! Теперь я каждое утро за тобой наблюдаю и думаю: «Ну-ну, «русская спортсменка», парься с утра, если не лень». А ты потом еще и купаешься в этом холоднющем с утра море! Так решительно в море заходишь, словно каждый раз топиться собираешься. В общем, я понял: для вас, для русских, главное – режим, дисциплина, здоровье. Почти, как для немцев. Только немцы из нашего отеля с утра дрыхнут и вообще предпочитают купаться в бассейне. А русские женщины – это что-то особенное!
– Да ладно тебе, Пол… Не понимаешь, что ли? Приходится уже бодриться и молодиться. Старость – не радость, – хихикнула Лина.
– Да не парься ты так, старушка, мы ж с одного года, – усмехнулся Пол и угадал дату рождения Лины почти до месяца.
– Ну, ты-то сам классно выглядишь, – вздохнула Лина с завистью. – Весь такой стройный и спортивный.
– Вообще-то, если честно, тебе бы потолстеть не мешало, – беззлобно хохотнул Пол. – Ты мою Джулию видела? То-то же! Я худосочных баб не терплю.
– Приятно встретить умного мужчину, – сказала Лина и, вспомнив о Джулии, резко повернула к берегу.
«Странный тип, – размышляла Лина через полчаса, нежась под солнцем на лежаке, – легко заводит знакомства, на месте не сидит, все ходит, что-то выискивает, вынюхивает… И при этом не сказал ни слова про смерть Тони. А ведь наверняка о ней слышал…».
Ничего толкового не надумав, Лина решила прогуляться вдоль моря. До обеда оставалось не так много времени…
Вилла с привидениями
Лина убедилась, что в этом курортном городке невозможно разминуться с человеком, если он тебе знаком. В особенности если ты не особо жаждешь его видеть. Она почти не удивилась, заметив возле почты долговязую фигуру в шортах. Ну, конечно, это был Башмачков! Сочинитель популярных ужасов и веселых страшилок вновь явился – не запылился. Литератор покупал в окошке телефонную карту и лихорадочно шарил по карманам в поисках мелочи. На сердце у Лины неожиданно потеплело. Она вдруг подумала, что судьба послала ей этого чудика, чтобы отвлечь от мрачных впечатлений последних дней.
– Вот, возьмите, мистер Башмачков, – протянула она ему пять левов, – потом сочтемся.
– А, привет, привет, – поздоровался писатель с Линой рассеянно и как-то не слишком дружелюбно, однако денежки взял.
– Надеюсь, у вас в отеле никто больше не умер? – ехидно поинтересовался знакомец. – Жаль, что я не живу в вашем богоугодном заведении. Смерть – драгоценный подарок для настоящего писателя.... Особенно если он работает в жанре ужасов и смакует это событие во всех его проявлениях. Знаете, смерть привлекает людей гораздо больше, чем жизнь и даже любовь. Кстати сказать, Лина, я уже принялся жалеть, что поселился так далеко от вас.