Танец огня
Шрифт:
Вроде полдня прошло без происшествий…
— Я заметил, что ты остаёшься в корпусе даже после дополнительного времени по самоподготовке, — Хэйл смотрел на неё внимательно, будто изучал неведомую зверушку. — Я уж как-то больше привык наказывать за пропуск занятий.
— Прошу прощения, — склонила голову Трин. — Но я не знала, что мои действия нарушают устав академии. Я…
— Личное время — время для отдыха, и даётся не просто так, — наставительным тоном заговорил Брис. — И рассчитывается
— Я поняла.
— И всё равно будешь втихую продолжать, верно? — хмыкнул Брис.
— Это очень важно, — попыталась оправдаться Трин. — Пожалуйста, позвольте мне продолжить. Я не буду доводить до крайностей. И не хочу лгать вам, что перестану.
— Вы только посмотрите на неё!
— Это ведь моё личное время, — не отступала Трин. — И я могу поступать с ним, как сама того желаю. Так ведь?
Хэйл пробормотал что-то мало приличное, упирая кулаки в бока и глядя на подопечную.
— Ты пытаешься контролировать призрачность. Именно этим занимаешься по вечерам, когда все нормальные студенты разбегаются прочь, — Хэйл нахмурился, вглядываясь в её лицо. — Ты делаешь это каждый день. Я хочу понять, в чём причина этой одержимости?
— Вы ведь сами не так давно говорили на занятии о том, что необходимо развивать свой дар.
— К хаосу мои слова! — не выдержал маг и раздражённо оборвал её слова. — «Призрак» — это не дар. Это проклятье. Для тебя это может стать проклятьем.
— Для меня? Что со мной не так? — не могла понять его Трин. — Талл Шагрим свободно обучается призрачности. Почему мне не разрешено?
— Ты — девица, Синхелм, — сердито заявил Хэйл. — Вот что с тобой «не так»!
— Что? — уж чего-чего, а подобного объяснения она никак не ожидала.
— Ты знаешь, я никогда не вмешиваюсь в личные дела сопляков, находящихся на моём попечении. Но в этот раз меня «вмешали», особо не спрашивая дозволения, — Хэйл прошёлся вокруг неё, затем заставляя себя остановиться и вновь опереться спиной на ограду.
Он сложил руки на груди, глядя на Трин.
— Что вы имеете в виду, говоря, что вас вмешали в мои дела? — помрачнела она.
— Вопросы, вопросы… Так мы далеко не уйдём. Сейчас будешь слушать и отвечать на те, что задаю я. Или я буду очень зол. Ты поняла меня?
Нагревшийся вокруг них воздух убеждал и без слов. Трин кивнула, подчиняясь. Смятение охватило её. Неужели Фергас угрожал Хэйлу? Неужели хотел впутать в это дело и заставить подстроить её отчисление? Проклятье…
Озвучивая пугавшее её предположение, маг заговорил.
— Я знаю о договорённости между твоим отцом и нашим деканом. Да, я говорю именно
Хэйл наклонил голову набок, следя за реакцией своей собеседницы.
— Существование этой договорённости для тебя не новость, — сделал он вывод. — Когда ты узнала о ней?
— Уже после того, как поступила в академию. Но вы откуда знаете о делах моей семьи? Кто рассказал вам? Кто вмешал в эти дела? Фергас? — забросала она вопросами. — Мне очень жаль, что вас впутали в это.
— Я знаю, каково это, когда за тебя решают. Когда вынуждают смириться и принять неизбежное «благо». В чём-то мы похожи.
— В чём же?
— Мы оба разочаровали своих отцов. И, как я понимаю, собираемся разочаровывать и дальше. Поначалу я считал твоё появление в академии чудачеством бывалого вояки. Сам воспитывал дочь, воспитывал скорее как сына. Я считал, что таким образом Синхелм даёт тебе свободу быть собой. Стать тем, кем ты хочешь. Раскрыть свою силу, принять себя. Можно долго перечислять все эти банальные фразы, но я не стану. А на деле оказалось, что выбора-то и не было, верно?
— Да… — глухо отозвалась Трин.
— Теперь ответь, кому он тебя обещал?
— Я не стану называть имени, — твёрдо проговорила Трин.
— Мне плевать на имена. Кто он по сути? — не отступал Хэйл.
Ветер крепчал, злился за его спиной, выдавая настроение мага. Хриплым тихим рыком вторил ему и Зиль, беспокойной тьмой собираясь за спиной девушки.
— Некромант, — она уже поняла, к чему вёл преподаватель.
— Синхелм обещал тебя сыну Смерти? — уголок губ мага презрительно дёрнулся.
— Я не понимаю многих причин поступков моего отца. Но всё же он мой отец. Тот, кто был любим столько лет. Тот, кто был моей единственной семьёй.
— Именно это и не позволяет тебе смотреть трезво. Это нормально. Это естественно. Ожидаемо, — смягчил тон Хэйл. — И в этом твоя беда. В любви мы бываем слепы. Но как твой преподаватель, как куратор, я хочу, чтоб ты была трезва в своих чувствах. Ты должна видеть ситуацию, как есть. Без прикрас, Синхелм.
— Что вы имеете в виду?
— Отец знал о «призраке» до твоего поступления?
— Нет. Это свойство проявилось только в академии. Я и сама не подозревала о нём.
— Теперь он, несомненно, знает. Как и король. А поскольку меня настоятельно «просили» содействовать твоему отчислению, мы с тобой знаем, что никто не собирался давать тебе возможность закончить академию.
— Но королевским указом мне было разрешено учиться. Отец не пойдёт против этого решения. Да и Фергас сейчас не… способствует моему отчислению. Если я буду усердна, если буду стараться, то смогу достойно продолжить обучение.