Танец отражений

Буджолд Лоис Макмастер

* * *

В первый раз за эту неделю он вернулся из Штаб-квартиры СБ достаточно рано, чтобы присоединиться за ужином к графине. Они вместе с Ботари-Джезек устроились на ужин в одной из комнаток на первом этаже, с видом на щедро украшенный осенними цветами укромный уголок сада. Точечные лампы делали эту картину разноцветной и яркой даже в сгущавшихся сумерках. На графине был украшенный орнаментом зеленый жакет и длинная юбка — городской наряд фор-матроны; на Ботари-Джезек — такой же костюм в синих тонах, явно позаимствованный

из гардероба графини. За столом было оставлено место для Марка, несмотря на то, что он не появлялся за едой уже целых четыре дня. Втайне тронутый этим, он сел на место.

— Как сегодня граф? — робко спросил он.

— Все так же, — вздохнула графиня.

По заведенному графиней обычаю все минуту помолчали, прежде чем приняться за еду; она тем временем вознесла молчаливую молитву, которая сегодня, как подозревал Марк, содержала нечто большее, нежели просьба благословить хлеб насущный. Ботари-Джезек с Марком вежливо ждали: она — размышляя бог знает о чем, он — вновь прокручивая в голове свою беседу с Иллианом и запоздало проговаривая про себя все остроумные реплики, которые ему стоило произнести. Слуга внес накрытые крышками блюда и исчез, оставив их наедине, как предпочитала графиня, если не ужинала с высокими гостями.

«По-семейному. Ха.»

Ботари-Джезек оказывала графине воистину дочернюю поддержку со дня болезни графа — сопровождала ее в частых поездках в Имперский Госпиталь, бегала по личным поручениям, была ее наперсницей; Марк с необъяснимой завистью подозревал, что свои истинные мысли графиня поверяет Ботари-Джезек больше, чем кому-либо другому. Единственный ребенок самого любимого из их оруженосцев, Елена Ботари была практически приемной дочерью Форкосиганов; их особняк был тем домом, где она выросла. Если он действительно брат Майлза, не делает ли это Елену его молочной сестрой? Надо бы подкинуть ей эту мысль. И приготовиться смыться. Как-нибудь в другой раз.

— Капитан Ботари-Джезек, — начал Марк, проглотив кусок-другой, — что там с дендарийцами на Комарре? Или Иллиан вас тоже держит в неведении?

— Пусть только попробует, — ответила Ботари-Джезек. Еще бы, у Елены есть союзники рангом повыше, чем командующий СБ. — Мы совершили кое-какие перестановки. Куинн оставила за собой основных свидетелей твоего, гм, рейда, — очень мило с ее стороны: не воспользоваться каким-либо выражением попрямее, вроде «провала». — Зеленый отряд, часть Оранжевого и Синий. Всех прочих она отправила на «Сапсане» под командованием моего помощника обратно к остальному флоту. Запертые на орбите — без увольнительных на планету и без дежурств — люди начали терять терпение. — Эта временная потеря командования явно делала ее несчастной.

— Значит, «Ариэль» все еще у Комарра?

— Да.

— Разумеется, Куинн… Капитан Торн? Сержант Таура?

— Все пока ждут.

— Сейчас они должны уже здорово потерять терпение.

— Да, — ответила Ботари-Джезек и с такой силой ткнула вилкой в ломоть синтезированного протеина, что тот проехался по тарелке. Терпение. О, да.

— Так что ты выяснил за эту неделю, Марк? — спросила графиня.

— Боюсь, ничего сверх того, что вы уже знаете. Разве Иллиан не передает вам доклады?

— Да, но под давлением нынешних обстоятельств у меня хватает времени лишь бегло проглядывать сводки аналитиков. В любом случае, есть лишь одна новость, которую я желаю узнать.

Верно. Приободренный, Марк принялся подробно излагать ей свои изыскания, в том числе принцип сортировки данных и свою растущую убежденность.

— Похоже, ты весьма досконально разобрался, — заметила она.

Он пожал плечами. — Теперь я знаю примерно то же, что и СБ, если Иллиан был со мной честен. Но поскольку СБ явно не знает, где Майлз, все это бесполезно. Я готов поклясться…

— Да? — переспросила графиня.

— Я готов поклясться, что Майлз все еще на Единении Джексона. Но не могу заставить Иллиана сосредоточиться на этой идее. Его внимание рассеивается на черт знает чем и исчезает. У него цетагандийцы на уме.

— Для этого есть веские исторические основания, — заметила графиня. — И, боюсь, нынешние причины тоже, хотя я уверена, что Иллиан вел себя весьма уклончиво и не посвящал тебя в проблемы СБ, не имеющие прямого отношения к ситуации с Майлзом. Сказать, что месяц у него выдался плохой, было бы вопиющим преуменьшением. — Она тоже замолчала, колеблясь, причем довольно надолго. — Марк… ты, в конце концов, клон-близнец Майлза. Вы близки друг к другу так, как только могут быть два человеческих существа. Эта твоя убежденность — на грани страсти. Ты словно знаешь. А ты не допускаешь… что ты на самом деле знаешь? На каком-то уровне?

— Вы имеете в виду, так сказать, психическую связь? — «Что за жуткая идея».

Графиня, слегка покраснев, кивнула. Перепуганная Ботари-Джезек метнула на него странный, умоляющий взгляд, словно говоря: «Не смей пудрить ей мозги, ты!..»

Вот это была истинная мера ее отчаяния. — Извините. Я не экстрасенс. Просто экстрапсих. — Ботари-Джезек расслабилась. Марк поник, но потом чуть просветлел — его осенила идея. Хотя, возможно, было бы не вредно дать Иллиану понять, что вы так считаете.

— Он для этого слишком непреклонный рационалист. — Графиня печально улыбнулась.

— Эта страсть — лишь неудовлетворенная досада, мэм. Никто не позволяет мне ничего сделать.

— А что бы ты хотел сделать?

Я хотел бы сбежать прочь на Колонию Бета. Графиня, вероятно, могла бы ему помочь в… Нет. Больше я никогда не сбегу.

Он набрал воздуху, взамен той храбрости, которую не испытывал. — Я хочу вернуться на Единение Джексона и искать Майлза. Я могу справиться с этой работой не хуже других агентов Иллиана — знаю, что могу! Я попытался подать ему эту идею. Он ее не принял. Если бы мог, он предпочел бы запереть меня в камере под охраной.

— В такие дни, как этот, бедняга Саймон продал бы свою душу, только бы остановить время хоть ненадолго, — призналась графиня. — Его внимание сейчас не просто рассеяно, оно разбито на осколки. Я испытываю к нему определенное сочувствие.

— А я нет. Я бы не спросил у Саймона Иллиана, который час. А он бы мне и не сказал. — Марк печально задумался. — Грегор окольным путем намекнул бы, где поискать хроно. А вы… — непрошеная метафора ширилась, — дали бы мне часы.

— Я дала бы тебе часовую фабрику, сынок, будь она у меня, — вздохнула графиня.