Танец с мертвецом
Шрифт:
Бац! На этот раз это была дубинка губастого Слобберса. Но что с этими ребятами поделаешь? Сквозь ужасную боль в черепной коробке до меня дошли слова Слобберса:
— Это только цветочки. Это тебе за ту плюху, которую ты мне отпустил в кабинете Эда Грея.
— Я ни черта не пойму, ребята, о чем это вы толкуете? — Я взглянул на соседа слева и заметил:
— Насколько я могу судить, мы с вами прежде не встречались.
Удивительно, но на этот раз он не врезал мне дубинкой. Он хрюкнул и сказал
— Вот и возьми его. Кого ты хочешь обдурить, подонок? Кто ты такой?
— На этот вопрос я могу ответить. Я — Уэбли Олден. Он снова хрюкнул, и на этот раз водитель и Бифф радостно присоединились к нему. Когда Слобберс перестал ржать, он сказал:
— Олден! Неплохо! Должен отдать тебе должное, приятель, и я это сделаю. — Он поднял дубинку.
— Подожди! Ты можешь бить меня, пока я не потеряю сознание, но я могу сказать только то, что знаю. Я — Уэбли Олден, миллионер и плейбой. И я действительно ничего не помню о...
— Заткнись! — На этот раз Слобберс не шутил. — Я не знаю, куда ты клонишь, но все равно это не сработает. Говори, где эти пленки и негативы того фото, что Олден делал в ночь своей смерти.
Я посмотрел на него, потом на Биффа:
— В ночь, когда он был... убит? — Я говорил медленно. — Вы имеете в виду не сегодняшнюю ночь, нет?
На несколько секунд воцарилось молчание. Оба сидевшие со мной на заднем сиденье выглядели озадаченно. Наконец Бифф сказал:
— Слушай, Слобберс, а он в своем уме?
— Он, наверное, что-то затевает.
— Да, может быть, это ловушка...
— Но... какая ловушка? Он же у нас в руках, так?
— Не знаю. Мне говорили, что этот ублюдок очень хитер.
— Правильно говорили, Бифф. Он что-то затевает.
— Эй, Вилли, — спросил Бифф, — эта газета еще у тебя?
— Да, — сказал Вилли, — лежит на сиденье. Он протянул назад газету. Бифф поднес ее к моему лицу и включил плафон на потолке. В правом нижнем углу страницы я увидел заголовок: «Последние почести отданы местному миллионеру».
Я прочел заметку. В ней описывались похороны Уэбли Олдена, состоявшиеся вчера. Я подумал: «Совсем недавно. Либо они похоронили не того, либо...»
— Это правда? — спросил я.
— Брось, Скотт. Это для всех, кроме тебя, правда. Но и тебе лучше побыстрее начать считать это правдой.
— Скотт? — Что-то тихонько заворочалось у меня в голове. — Вы хотите сказать — Шелл Скотт?
— А то как же, черт тебя дери! — Слобберс наклонился и уставился мне в лицо. — Или ты собираешься утверждать, что ты и Шелла Скотта не знаешь? Частную ищейку?
Я вздохнул. Так вот я кто такой. Шелл Скотт, частный детектив. Я отправился на поиски Шелла Скотта, и через две с половиной тысячи километров я его нашел. Господи! Я его нашел.
— Послушайте, — сказал я, — я свалился с дерева, треснулся головой и ничего не помню о себе. В том числе и о вас, обезьянах.
Слобберс сказал:
— Это амнезия?
— Это когда... когда... — сказал Бифф. — И еще это надувательство. Он просто не хочет ничего говорить. Большой хитрован.
Слобберс опять повернулся ко мне:
— А теперь поговорим о Пэйджин Пэйдж. Ты почему расспрашивал об этой шлюхе? Почему, а, Скотт?
— Насколько мне известно, мне никогда не приходилось слышать ни о какой Пэйджин Пэйдж.
Опять молчание. Машина свернула с магистрального шоссе на боковую дорогу, где почти не было движения. Бифф и Слобберс время от времени передавали друг другу бутылку виски, а потом пустую бросили ее на пол кабины. Она упала около моей ноги. Потом Слобберс сказал:
— Давай отделаем подлеца как следует, может, он тогда заговорит.
Стараясь изменить тему, я сказал:
— О чем заговорить? Кто из вас, умники, придумал такой способ разговаривать?
— Это Эд придумал, паренек.
— Эд?
— Ты скажешь, что ты и Эда Грея не знаешь? И нас?
— Правильно.
— Тогда позвольте представиться, — сказал сосед, отвратительно улыбаясь. — Меня зовут Бифф Бофф [16] .
— Такого имени не бывает.
Он наклонился ко мне поближе:
— Меня зовут Бифф Бофф. — Он сказал это таким тоном, что я ему поверил. Он продолжал:
16
Непереводимая игра слов: пиф-паф!
— А это Слобберс О'Брайен. Ведет машину Уи Вилли Уоллес. Это имя тоже тебе ничего не говорит?
— В голове моей гудит, но этого имени я не знаю.
— Скотт, — ухмыльнулся Слобберс, — нас предупреждали, что ты опасен, как сосуд с огнем, но мы из тебя сейчас этот огонь выбьем.
Тут вмешался Бифф:
— Я слышал, что, когда ты получаешь удар по голове, который делает тебя полуидиотом, бывает, что другой удар все ставит на место, память возвращается. — Он хохотнул. — Давай поможем Скотту.
Я думал, что он шутит, но он треснул меня по голове дубинкой, а Слобберс добавил с другой стороны.
В мгновение ока я вспомнил о множестве вещей, но главным образом о том, как уже досталось моей бедной голове. А потом... пустота.
Я вернулся из ниоткуда. Прошло какое-то время. Я лежал, пытаясь по частям собрать свое тело в нечто целое, выбирая эти части из кучи, валявшейся на полу машины.
Надо мной Бифф и Слобберс продолжали разговор.
От действия виски Слобберс говорил неразборчиво, глотая слова: