Танец с Принцем Фейри
Шрифт:
Я могу лишь потрясенно смотреть на его неуместную ярость. Я не просила ничего из этого. Я, конечно, не хочу этого. Но гнев излучается от него как волны силы, от которых у меня язык не поворачивается.
— Дэвиен, хватит. — Орен нарушает тишину. Группа прибыла. — Мы должны продолжать путь. Палачи короля идут по нашему следу.
— Мы идем сквозь ночь, — заявляет Дэвиен после того, как он сделал паузу, чтобы отдышаться и собраться с мыслями. — Мы не остановимся, пока не пересечем Хрустальную Реку4 и не окажемся в стране Аколит. — Он оглядывается на меня. — Я сам понесу тебя,
— Я справлюсь. — Я складываю руки и смотрю, как Орен ведет Дэвиена, держа руку на его спине. Между ними происходит обмен грубыми словами, в основном со стороны Орена. Джайлс и Хол идут рядом. Шайе задерживается.
— Ты идешь? — спрашивает она.
— Не то чтобы у меня был выбор, — бормочу я и волочу ноги.
Она хватает меня за руку. Я пытаюсь вырвать ее, но она держит крепко. Впервые находясь так близко к ней, я замечаю слабые золотистые татуировки, которые расходятся по бокам ее лица. Они почти сливаются со смуглой кожей.
— Иди с гордо поднятой головой, человек.
— У меня есть имя.
— Иди с гордо поднятой головой, Катриа. — То, что она обращается ко мне по имени, заставляет меня задуматься. — В тебе есть сила королей. Окажи нам всем любезность и не позорь ее.
— Что это вообще значит? — Я не знаю, почему спрашиваю; она не собирается давать мне ответ.
И все же, она превосходит все мои ожидания, когда отвечает.
— Ритуал, который мы провели в лесу прошлой ночью, должен был вытянуть древнюю силу потерянного королевского рода Авинесса из последнего живого наследника.
— Потерянного?
— Убийство было бы более подходящим, — уточняет она, голос и выражение лица принимают мрачный оборот. — Они правили веками, пока Болтов Первый не убил Короля Авинесса Шестого. После этого... земля фейри была разорвана изнутри, и Болтовы обычно оказывались наверху. Но единственный способ, которым им удалось сохранить контроль и власть над фейри — это систематическое убийство всех до единого представителей рода Авинессов — всех, кто мог бы вернуть могущественную силу первых королей, чтобы действительно править фейри.
Шайе указывает на Дэвиена.
— Он — самое близкое, что есть у нашего народа к тому потерянному правителю и той силе, которую он носил в своих венах. Этот ритуал должен был вернуть его силу ему, как единственному оставшемуся наследнику Авинесса... последней ветви семейного древа, которую Болтов не перерубил у основания.
— Его право по рождению, — шепчу я.
— Да. И ты украла его, шагнув в огонь, когда это должен был сделать он. Так что пока мы не найдем способ вытрясти его из твоих хрупких человеческих костей, прояви к нашей истории хоть капельку уважения и веди себя так, как будто ты ходишь с силой древней королевской семьи. — Она наконец отпускает меня.
Я потираю руку и нехотя киваю. Она закатывает глаза и начинает ковылять дальше. Я следую вплотную за ней.
— Могу я спросить тебя кое о чем?
Она смотрит на меня краем глаза.
— Продолжай.
Странно. Шайе была очень далека от дружелюбия по отношению ко мне... но она не кажется мне жестокой. Я провела годы рядом с теми, кто действительно жесток. У человека есть определенная манера
Шайе не кажется, что она ищет способы быть злой только ради этого. От природы резкая? В какой-то степени, возможно. Осторожность была бы более уместна. Но как бы ни проявлялись эти ее черты, не похоже, чтобы она радовалась моим страданиям.
— Как последний живой наследник фейри оказался в моем мире?
— Потому что это было единственное место, где он мог быть в безопасности. — Шайе вздохнула. — Чуть больше двадцати лет назад Болтовы и их Палачи...
—Палачи? Как тот человек, который напал на нас сегодня ночью?
— Да. Это либо убийцы-фейри, которые поклялись защищать Двор Крови, созданный Болтовыми, либо бедные души, которые родились в Палачах, и им не оставили выбора. Палачи наслаждаются кровопролитием и занимаются спортом. — Она сморщилась — выражение, которое я разделяю. — Палачи Болтов сделали делом своей жизни истребление всех, кто угрожает притязаниям Болтов.
— А женщины тоже могут быть Палачами?
— А почему бы и нет? — Ее ответ осторожен, выражение лица не поддается прочтению.
— В лесу на меня напала одна фейри... но мне показалось, что она действительно охотилась за Дэвиеном. На ней был такой же теневой плащ, как и у того мужчины сегодня ночью.
— Твоя оценка верна; она была Палачом. — Шайе вскарабкалась на неглубокий гребень и, к моему удивлению, протянула мне руку. — Мы старались патрулировать эти леса так часто, как только могли — по обе стороны Фэйда — но некоторые из мужчин и женщин Болтов время от времени проскальзывали через них.
Я беру Шайе за руку, и она с легкостью поднимает меня. Ее бицепсы шире, чем конечность, о которую я ударился при падении. Эта женщина, вероятно, могла бы сломать меня надвое, если бы попыталась, а после многих лет ручного труда я не хрупкий.
— Значит, он прятался в моем мире, чтобы скрыться от Болтов и их Палачей?
— О, точно, я так и не закончила. — Шайе вздохнула и покачала головой. — Я ненавижу эту историю.
— Ты не обязана мне рассказывать. — Хотя сейчас я отчаянно хочу знать. Короли, злые рыцари, беглые королевские особы — все это похоже на те сказки, которые Джойс читала Хелен и Лауре. Те, которые я слышала, прижавшись ухом к их дверям ночью, прежде чем прокрасться обратно в свою кровать и лечь спать.
— Ты хочешь знать, поэтому я расскажу тебе. — Шайе переводит дыхание и продолжает рассказ. — Смерть Короля Авинесса Шестого вызвала, казалось бы, бесконечный цикл борьбы людей за власть. Есть три вещи, которые дают королю власть над фейри: стеклянная корона, холм, на котором был коронован первый король — там же находится стеклянная корона — и магия древних королей. Если человек контролирует все три вещи, он правит фейри.
— Понятно. Значит, одного из них недостаточно?
— Нет, хотя любая из этих трех вещей обладает огромной силой. Поэтому любая семья, косвенно связанная с Авинессом, пыталась предъявить свои права на стеклянную корону и власть как истинные правители фейри, но Болтовы всегда добирались до них прежде, чем они могли приблизиться к короне, а тем более к холму первого короля, на котором заседает Верховный Двор.