Танец с Принцем Фейри
Шрифт:
В тот вечер Джойс выбирала музыку. Конечно же, это была скучная коллекция заурядных инструментальных композиций в исполнении мужчин, вдвое старше моего отца. Боже упаси, если бы на одной из этих вечеринок мы действительно веселились. Если бы это было так, вот как бы выглядело наше поместье, как бы оно звучало. Я пытаюсь представить себе это, и эта мысль сопровождается комичным образом Джойс, которая чуть не потеряла голову от топота по ее смехотворно дорогим коврам.
На моих губах появляется улыбка. Я притопываю ногой в такт. Мой взгляд устремляется на человека с волынкой. И тут я вижу целую
— Что это такое? — спрашиваю я Рафа и указываю на груду инструментов.
— Инструменты для исполнителей. — Он пожимает плечами. — Я вижу, как люди подходят и берут их, когда в баре тихо. Тихая таверна — грустная таверна, — говорит он, словно повторяя за кем-то другим.
Конечно, я неправильно понимаю.
— Значит, любой может играть на них?
— Думаю, да. — Он пожимает плечами. Хотела бы я знать, говорит ли он правду, или говорит правду так, как он ее знает. — Я никогда не видел, чтобы у кого-то были неприятности из-за игры на них. О, подождите, Вы хотите поиграть?
— Нет, нет... я не умею. — Но даже когда я это говорю, я ударяю костяшками пальцев. Мне так хочется услышать гармонию мелодии свирели, которая, как я знаю, заперта в струнах лютни.
— Эх, скорее всего, Вы правы.
— Что? — Я смотрю на него, отголоски Джойс и Хелен внезапно вплетаются в его слова.
Он понижает голос.
— Вы человек. Вы никак не можете играть достаточно хорошо, чтобы не отставать от фейри. Я уверен, что Вы просто потрясены качеством наших бардов.
Так и есть. Но это не значит, что я не смогу идти в ногу. Я думаю, я могла бы...
Прекрати этот шум!
Мама, она снова это делает. Она играет на этой штуке!
Если ты еще раз сыграешь на лютне, я отрублю шею ей или тебе.
Слова Хелен и Джойс на мгновение заглушают музыку. Я смотрю на беззвучные инструменты под тяжестью всех слов, которыми они меня наполнили. Так сильно Джойс и Хелен давят на меня, делая меня маленькой. Меня никогда не хватало, чтобы противостоять им. Никогда...
Висок Лауры упирается в мое колено. Она наклоняет свое лицо ко мне. Еще одну песню перед сном, произносит она.
— Нет, — шепчу я.
— Нет, что? — Раф в замешательстве.
Понятно. Его не было в тот день, когда моя рука была продана за состояние для брака. Его не было в тот день, когда я поклялась никогда больше не позволять им или кому-либо еще заманивать меня в ловушку, заставлять чувствовать себя маленькой, превращать меня в инструмент вместо целостной личности.
— Ты ошибаешься. Я могу не отставать. — Я смотрю на него. — И я собираюсь тебе это показать.
— Погодите!
Я уже плетусь по танцполу. Я приближаюсь к сцене с таким намерением, что игрок на свирели кивает мне своей козлиной головой. Я отвечаю ему жестом, и он отходит в сторону. Это выглядит почти как разрешение.
Позади меня раздается стук ног танцоров. Глубокий резонанс барабана звучит внутри меня. Музыка заглушает
— Привет, подруга, — шепчу я, слегка натягивая струны, достаточно тихо, чтобы никто, кроме меня, не услышал. Как я и предполагала, она настроена. — Ну что, пойдем?
Я кружусь и делаю шаг вперед, попадая в мелодию. Моя нога отстукивает ритм, а пальцы начинают двигаться инстинктивно. Остальные игроки смотрят на меня взволнованными взглядами и ободряющими улыбками. Они кивают мне головой, я киваю им в ответ.
Теперь это квартет, музыка стала богаче, глубже. Я встречаюсь взглядом со скрипачкой, женщиной с бритой головой, на которой видны татуировки, похожие на те, что есть у Шайе и Джайлса. Она улыбается мне и кивает. Я киваю в ответ.
Мы говорим не словами, не мыслями и даже не жестами. В музыке, которую мы слышим, есть направление. Маленькие указатели на пути, которые говорят: если я играю это, ты играешь то. И вместе мы создаем свою собственную музыку, созданную для этого момента, которая никогда больше не будет услышана.
Мы превращаем эмоции в песню.
Пот стекает по моей шее, когда мелодия меняется. Скрипачка отрывается от остальных, поднимается на крещендо, требуя к себе внимания. Остальные затихают, пока она не обрушивается обратно в новой мелодии.
Я узнаю это, я понимаю.
«Жила-была девушка с такими прекрасными волосами,
Я увидел, как она танцует, и сказал, что она божественна.
И я повел ее к народному морю,
и сказал:” Джилли, ты выйдешь за меня замуж?”»
Вся таверна аплодирует в такт. Все объединяются в песне для припева.
«Скоро будет свадьба,
Клятва, поцелуй и постель.
Пусть скоро придет Джилли-лас,
Вниз по морю мерфолков».
Мои руки летают по лютне. Между припевом и куплетом лишь короткие перерывы. Едва ли несколько нот. Я всегда любила эту песню по этой причине. Ее было трудно играть и еще труднее петь.
«Теперь мы с Джилли — семья из трех человек,
Мы живем на берегу моря мерфолков.
Однажды Джилли пошла на берег,
и посмотрела в сторону моря мерфолков».
Еще один хрип перед вторым припевом.
«О нет, милая Джилли,
Ты уплыла далеко, где кипит морской океан,
Джилли забрали,