Танец с саблями
Шрифт:
Неожиданно и некстати она чихнула.
— Простудились?
— Перемена климата.
— Да, конечно… В Испании сейчас тепло?
— Жарко. Очень жарко!
— А здесь хорошо, — удовлетворенный собеседник кивнул головой. Потом устроился поудобнее:
— Рассказывайте. Еще раз, с самого начала.
Молодая женщина легким, почти незаметным жестом поправила выбившуюся из-под капюшона русую прядь:
— Проблем с аккредитацией на фестивале не было. Там все очень демократично…
— Вы ведь приехали на «Черную неделю» под своей фамилией?
— Да. Фамилия, имя, паспорт — все подлинное. Даже гражданство…
Начальник бюро Интерпола в очередной раз кивнул — да, такое решение диктовалось большой вероятностью встретить среди гостей фестиваля соотечественников, коллег и просто случайных знакомых.
— Скажите… — можно было дать собеседнице не спеша добраться до интересующей господина Боота сути, однако он привык сам управлять ходом беседы:
— Скажите, я могу называть вас просто — Габриэла?
— Да, конечно, господин Боот! — итальянка улыбнулась деликатности шефа. Они работали вместе четвертый год, другой на его месте уже давным-давно попытался бы затащить привлекательную сотрудницу в постель — а старик ещё только спрашивает разрешения называть по имени.
— Так вот, Габриэла… Вы ведь начинали в Неаполе?
— Да. В отделе специальных операций.
— Мафия?
— Каморра… Это такая её местная разновидность. Сначала работала под прикрытием, среди бандитов, потом уже официально — в комиссариате полиции.
— Когда вас направили к нам?
— После окончания университета.
— Не жалеете?
— Нет. — Габриэла плохо понимала, куда клонит шеф. Она всегда была на хорошем счету в Интерполе — внешние данные и диплом в области международной журналистики давали возможность очаровательной итальянке проникать туда, куда всем прочим доступ был закрыт.
«Алмазный мост» Кейптаун-Амстердамм, контрабанда оружия из Украины, кавказские сепаратисты мятежного генерала Магаева…
— Нет, господин Боот. Я не жалею!
— Кое-кто в руководстве считает, что вас следует отстранить от оперативной работы.
Итальянка даже не сразу отреагировала:
— Почему? За что, господин Боот?
— Видите ли, Габриэла, погиб ваш напарник…
Старик замолчал, оборвав на середине фразу, и не дождавшись продолжения собеседница вынуждена была повторить вопрос:
— За что? Я же не виновата!
— Вы уверены?
— От нелепых случайностей в нашем деле никто не застрахован!
— И все же, сотрудников Интерпола убивают не часто… Каждый подобный случай для нас — это чрезвычайное происшествие.
Габриэла не нашлась, что ответить и только пожала плечами. И жест её не укрылся от внимательного взгляда шефа:
— Вот именно! Вы слишком привыкли к смерти. К чужой, к своей… В конечном итоге, это вредит делу.
Итальянка опять чихнула. Достала платочек и уткнулась в него носом… Сейчас заплачет, подумал старик. Женщина! Слабое, в общем-то, существо.
— Расскажите подробно про контакт с этим русским. Как вы познакомились?
В метре от берега шумно плеснула рыбина. Со стороны упрятанных в лесу коттеджей потянуло дымком и таинственным ароматом запекаемой на углях лососины.
— Кажется, сначала все шло удачно… — вздохнула собеседница. Она уже довольно быстро справилась с собой и теперь была готова к отчету…
… После обеда господину Бооту предстояла ещё одна деловая встреча. На этот раз начальник регионального бюро Интерпола ни малейшей вольности себе не позволил: костюм, белоснежная рубашка, галстук.
Говорили исключительно по-немецки.
— Здравствуйте. Проходите! Добрались удачно?
— Да, благодарю вас. Добрый вечер!
Гость прилетел из Франкфурта на Майне, где с недавних пор расположился Европейский монетарный институт.
— Выпьете чего-нибудь?
— Это было бы кстати, господин Боот.
— «Скотч» со льдом, как обычно?
— Да, пожалуй!
Гость был относительно молод, близорук и немного стеснялся своей нездоровой упитанностим. Происходя из старинного баронского рода, он носил двойную фамилию с соответствующей приставкой «фон», однако по агентурным учетам Интерпола значился просто Джэком.
Именно так хозяин к нему и обратился:
— Сколько у нас времени, Джэк?
— Не так уж много. Ночью я должен выехать паромом в Гетеборг. Там завтра плановое совещание рабочей группы по Скандинавии.
— Да, конечно… Спасибо, дружище, что все-таки нашли возможность навестить старика.
— Не стоит благодарности, господин Боот! К тому же, признаюсь, я и сам заинтригован.
Собеседник принял из рук хозяина стакан и втянул породистыми ноздрями аромат настоящего «молта». При этом кубики льда очень тихо и благовоспитанно звякнули о секло:
— Цум вооль!
— Прозит, — старик тоже пригубил волшебный напиток. Потом помотрел на большие напольные часы в углу, у камина:
— Машина довезет прямо к трапу. Итак?
— Где вы это достали? — порывшись в своей кожаной папке гость извлек на свет Божий специально затерянный среди множества деловых бумаг конверт.
— Интересная вещь? — вопросом на вопрос ответил господин Боот, протягивая за ним руку. Проверил — внутри действительно оказался тот самый, слегка опаленный уголок банкноты с причудливой голограммой.
— Как сказать… Мне пришлось здорово покопаться в архивах, прежде чем я её идентифицировал. Пришлось работать сверхурочно, да ещё кое-кого сводить в ресторан, чтобы не было лишних вопросов.
Это прозвучало настолько недвусмысленно, что хозяин кивнул:
— Чек уже выписан. Остальное, как всегда, наличными. Сможете получить на обратном пути.
— Прекрасно! А то, знаете, цены растут… Жизнь становится все дороже.
— Я внимательно слушаю, Джэк.
— Видите ли, господин Боот… Не знаю, огорчит вас то, что я скажу, или наоборот — но это к будущим «евро» не имеет ни малейшего отношения.