Танец с Тенью
Шрифт:
Ди округлила глаза. Арину и Фила из общей постели? Хотя… Май. Все сошли с ума.
Быстро поели. Пока Ди допивала кофе, Гуло успел поесть, помыть посуду, убрать со стола и переодеться.
— Ветерок, у нас очень мало времени. Я одевать тебя не буду, даже не мечтай.
Поперхнулась кофе. «Вот зачем он это сказал? Воображение, куда ты?» Фантазия у нее всегда была богатой. Еще одно очко в его копилку.
Сползла со стула, побрела в душ. Краем глаза увидела — чашку за ней Лер уже моет. Хозяйственный. А она гостья вообще-то. Надо бы собраться с духом и телом: как-то неоправданно сильно ее развезло. Кни г оед . нет
Холодный душ хорошо мобилизует. Стуча зубами,
— Ой! — со всего маху врезалась в Гуло.
— Павел снова звонил, гном очухался и рассказывает всяческие интересности. Дуй прямо сейчас к ним, в медблок. Предварительно через час все встречаемся в спортзале «Лазурного». А там — как получится. И будь готова к тому, что сегодня я заберу тебя в Питер. Вещей с собой много?
Она вспомнила содержимое полок в шкафу гостиничного номера Канина, мысленно посчитала, хотела было махнуть на все рукой, но вдруг стало красоту эту жалко.
— Сумка. Наверное. И несколько безделушек. Все осталось в Москве, я даже без документов.
Комплект с сердоликами и цепочку с шеи Канина, надетую поясом прямо на голое тело, она так и не снимала, оставив. Глупо спорить с великим Пашкой, сказал — не снимать, она и не снимает.
— Отлет, Ветерок. Не опаздывай, иначе припрусь забирать лично.
И совершенно отечески поцеловал ее в белую макушку, выталкивая за дверь.
«Заберёт? Как чемодан, в комплекте с сумкой? Прелестно!»
Ди стояла на крыльце этого чудесного дома и скрипела зубами. Всю ночь она ругала себя за ту глупую мысль, что вдруг оказалась их точкой. А теперь поняла — в кои веки все сделано правильно.
Нет, не стоило льстить себе — правильно сделал все Лер. Ставший сильным, другим. Нет, не так. Повзрослевшим? Странно так думать о высшем ином, у которого за плечами — столетья. Он словно раскрылся. Как птенцы встают на крыло, Гуло раскрыл свою силу. Пока не совсем «оперился»: в себе не уверен и даже потерян. Но очень скоро она увидит рядом с собой совсем другого Лера. Рядом ли?
В ее снах все было так просто. Она точно любила того, что ждал ее на черном утесе. Тянулась всем сердцем. А лицом к лицу с Лером сегодня вдруг все стало так сложно. Он больше не был ее Тенью. И к этому Ди совершенно была не готова. Он прав. Это — не любовь.
Вздохнула. Отогнала соблазн обернуться совой, представив себе квест с дверью и переодеваниями в гостинице, куда обязательно надо было заглянуть — хотя бы переодеться и собрать эту чертову сумку. Да, Лер ее «заберет», и — о ужас — ей совершенно не хотелось этому противиться. Еще раз вздохнула и побежала по узкой улочке Гурзуфа в гостиницу. Оттуда пойдет телепортом, а сейчас ей совершенно точно необходимо проветриться. Благо — все рядом, все быстро.
Здравствуй, новый трудный день.
39. Деус-Дивины
Человек, который склонен к возвышенным чувствам, обманывает обычно и себя и других.
22 мая, ночь, Москва.
Ладон стоял перед роскошной кованой дверью жилища Деус-Дивиных и мечтал. Была у дозорных такая примета — загадывать желание перед встречей с Ге. Оно всегда сбывалось, но с одним условием: нужно было пожелать
Виски должен был уже выветриться, отчего же так путались мысли древнего? Желание. Чего же ему так хотелось сейчас — до ущемления в кончиках пальцев, до судорог? Счастья? Слишком расплывчато. Любви — неопределенно и скучно. Виски? Доступно и без загаданных желаний. Чего же ты хочешь, дракон?
Вдруг вспомнил. Два года назад, когда он был в этом доме в последний раз, на Рождество. Вся шумная семья Клавдия была в сборе. Ладон сидел в кресле у камина, рядом с огромной и сказочно красивой елкой, тихо пил свой виски и завидовал. Тому фейерверку любви и нежности, что сиял в стенах этого дома, согревая частицами счастья даже его — просто гостя. Они были рады видеть друг друга, грели друг друга взглядами, улыбками, прикосновениями. Понимая друг друга с полуслова и вовсе без слов. Они были словно крылья друг для друга.
Крылья. Он хотел крылья. Древний дракон так давно не летал. Он и сам уже не верил, что его ипостась — не просто напоминание о существовании неких великих и могущественных азеркинов — драконов. Не легенда, как все они. Ладон давно не был драконом. Лишь числился. А крыльев так остро хотелось. Тайно, молча мечтая. Хотелось летать над пиками гор и над морем. Можно было даже не изрыгать струи пламени с дымом — от них потом так плохо пахнет во рту.
В небе — и не один. Рядом с такими же. Видя, слыша и чувствуя их. Родных и прекрасных, плоть от плоти. Чтобы так же, как в доме у Клавдия, было тепло. И крылья. Вот чего он хотел и мечтал. Вдруг понял так четко и ясно, что сразу ему полегчало. Словно круг замкнулся. Есть цель, пусть даже пока и далекая. Но идти к своей цели веками, превозмогая невзгоды — это ли не вечный путь дракона? И правильно, хватит спасать этот мир. Пора вспомнить о себе. Спасибо тебе, хитрая лисичка Люся.
Едва успел додумать — дверь открылась. На пороге стояла великая и неподражаемая Ге. Самый засекреченный лидер группы «ВВ». Судья. Сокровище. Подняла одну бровь, весьма выразительно сощурилась, оглядывая еще не окончательно пришедшего в себя после задверных мечтаний дракона, усмехнулась и молниеносно втянула его в дом, громко захлопнув дверь.
«Попался», — тихо прозвучало в его многострадальной голове. И с этим голосом сиятельный Ладон был в кои веки и вдруг согласен.
Еще на крыльце краем глаза Лад успел заметить незнакомый автомобиль и шикарный мотоцикл. Он знал толк в этих аппаратах и мысленно присвистнул: роскошный «Биг Дог Койот» был очень похож на его «Бульдога», но существенно легче и элегантнее. Бордовый, холеный, мощный. Странно, дракон и представить себе не мог никого из Дивиных, кто питал бы слабость к подобным «безделушкам».
— Аве! Змей! Матушка сказала, что к нам ползет ночной сюрприз, но я не ожидал, что так буквально!
Антон Дивин. Старший и пока единственный сын Клавдия и Ге. Наследник дома Дивиных. Рыжий гад, у которого Лад когда-то увел любовницу. Почти жену.
— Аве, засранец!
— Сиятельный уродец!
И они обнялись. Искренне. Эта история лишь расставила все точки над i. Развязала Антону руки, открыла истинное лицо этой его затяжной болезни, напасти по имени Маричка. Подруга младшей сестры, аферистка, шпионка и ведьма. Неуловимая и беспощадная, ненавидящая теперь их обоих. Для Ладона она была лишь фигурантом дела, он для нее — вероятно, любовью всей жизни.