Танец с Тенью
Шрифт:
— Тебе это не нужно сейчас, Ветерок. Но помни. Если вдруг ты захочешь меня. Целиком. В комплекте со всеми моими углами и завихрениями, без оговорок и условий. Насовсем. Не как надышавшаяся майским безумием девочка, а как любящая женщина — ты только позови. Как тогда. Помнишь? «Лель. Лель, Гуло!» Я приду, и ты станешь моей. Только так. Не иначе.
Ее словно ударили под дых. Он был там тогда! Это не было мороком демона. И поцелуй тот, ее исцеливший — он был!
— Лель. Я все поняла. Про нелюбовь, про свободу. Ты не ответил
— Сны? Да, конечно. Ты точно хочешь это знать?
Она кивнула.
— Мне снишься ты, Ветерок. Каждую ночь. Да, вот именно так, как тебе знать не нужно.
Ди судорожно сглотнула. Хотела было сказать о своих снах, но, вспомнив, что он ей тут наговорил, промолчала. Все ясно. Для него она сейчас — жертва снятия клейма Минервы, «гормональный шторм, немножечко больная». Прямо говоря: значительно отставшая от него в развитии. Бывает. Он — взрослый дядя и в эти игры не играет. «Свободна».
— Пойдем спать. Нам осталось три часа. Разговор утром будет долгим и серьезным. Можно попросить тебя ментально с Павлом поболтать? Я пока закроюсь. Не могу, все бурлит на поверхности, прости.
Она снова посмотрела на него удивленно. Бурлит? У него? Да он словно из чугуна отлит.
— Хорошо. Пойдем спать. В душ пустишь?
— Оплата уборкой на кухне. Утром. Иди, дверь направо у входа. Я лягу в гостиной, спальня — вон, видишь три ступеньки вниз? Не ударься только лбом, там какая-то дизайнерская завитушка на входе, я когда тут бываю, быстро становлюсь от нее рогат, как многорог: весь в шишках.
Словно и не было мучительного разговора. И поцелуя, и ласк этих нежных. Вот такая она — нелюбовь.
Спала она без снов. К счастью. Проснулась от звука льющейся воды. Показалось — где-то над ухом. Эта мысль ей настолько не понравилась, что пришлось открыть глаза.
Шум воды, сопровождавшийся низким звуком мужского мурлыканья, исходил из кухни.
Вчера в эту спальню Ди буквально выпала. Смертельно уставшая, мокрая, заплаканная. В полной темноте, на ощупь, нашла кровать, нырнула под одеяло. И провалилась в черный сон. Пустой и равнодушный.
Спустилась босыми ногами на пол. Огляделась. Очень уютная спальня, отделана со вкусом. В нежно ею любимом стиле «прованс». Мелкие цветочки, полосочки, пастель. Белая кровать с ажурной решеткой. Хотелось валяться тут с томиком душещипательного женского романа в руке, есть фрукты и страдать.
Точно, есть!
Чувство голода вдруг напомнило, что за вчерашний день, прошедший столь бурно, она «ела» лишь кофе и мороженое с ликером. А из кухни предательски ползли не только умиротворяющие звуки, но и аппетитные запахи. Бекон, яичница с помидорами, горячие бутерброды, сыр. Кофе… И что-то еще. Ноги уже сами несли ее за стол. Душ и все обязательные утренние процедуры показались вдруг совсем необязательными.
— Аве, Ветерок. Я правильно понимаю, неожиданно сохранив вчера ночью девственность, ты решила больше
Ди мучительно покраснела. Ну да. Что спорить — неожиданно. Полуголый Лер, стоявший у плиты, ловко орудуя сковородками, нагло демонстрировал перекатывающиеся под кожей стальные мускулы. На нем были лишь короткие шорты и кокетливый красный в горошек фартук, с рюшами и кармашками. Провокатор волосатый.
— Отчего неожиданно? — поддела пальцем кусок аппетитной ветчины с тарелки и отправила в рот, лукаво блеснув фиолетовой темнотой русалочьих глаз.
А вот. И нечего. Дуэль предполагает двусторонний обмен ударами.
Рассмеялся, тихо фыркая. Отвернулся к плите, показав роскошную спину.
В ответ, немного подумав, Ди сложила обнаженные ноги на табуретку рядом. Красивые такие ноги. Точеные, длинные, загорелые. Загорала она всегда молниеносно и сразу.
На ней была лишь его длинная футболка с какими-то когтями и черепами, бессовестно стянутая вчера из душа, и вполне приличное спортивное белье. Достаточно для фантазии.
— Мне вдруг так показалось. Давай завтракать.
Обернулся, очень внимательно рассмотрел ноги, отчего-то поджал губы в весьма саркастической ухмылке. Что-то не так с ногами? Вроде бы не портились.
— Ты прекрасно смотришься у плиты, Лель.
— «Я еще и на машинке шить умею, и вышивать», как говаривал один мультипликационный герой, — раздалось в ответ хрипловатое мурлыканье.
Внушительного вида сковорода с яичницей перекочевала в центр стола, размещаясь на предварительно приготовленной толстой доске. Жестом фокусника Лер посыпал ее зеленью и выдал Ди мельхиоровые вилку и нож.
— Надеюсь, сиятельная сьерра умеет пользоваться столовыми приборами? — насмешливо приподнял бровь, снимая фартук.
Сама того не желая, перевела взгляд на… на все то, что перед ней с таким ехидным видом обнажалось. Покрытый шерстью, как и большинство многоликих, смуглый, подсвеченный сзади лучами утреннего солнца, он снова будил в ней «совершенно пока не нужные» мысли и чувства. И знал это. Хитрая ухмылка не сходила с небритого лица.
Медленно обошел стол, направляясь к сжимающейся словно в предвкушении, Ди, подошел к ней вплотную, наклонился…
…и вытащил свою весьма помятую футболку, лежавшую в кресле. Прямо из-под сидевшей на ней девушки, уже не сдерживая смех.
— Прости, Ветерок, невзирая на твои чувства, мое воспитание не позволяет садиться за стол с дамой голышом.
Снова мучительно краснея, Ди убрала голые ноги с табуретки, села ровно и положила столовые приборы на стол.
Утро ему удалось. Счет в игре с Гуло был провальным, в его пользу и в сухую.
— Ешь. Разминка колкостями закончена, через час мы должны быть в спортзале. Паша звонил уже несколько раз, он страшно зол и возбужден. Полагаю, сейчас самолично вытряхивает Арину и Фила из постели.