Танец смерти: контрабандисты и загадочные убийства. Часть 1
Шрифт:
— Теперь я буду жду бала с-нетерпением. Спасибо, что рядом.
— Не за что, я позвоню своему стилисту. Нам нужны идеальные прически на вечер!
Глава 32. Бал Верминусов
"Человеческое сердце, окутанное тайной, стоит перед нами загадкой, которую так сложно разгадать." — Федор Достоевский
Вечернее солнце, с медленной величественностью, опускалось за горизонт, облекая небо в умиротворяющие, пастельные оттенки. Город мирно готовился
Усадьба Верминусов, воплощение старой аристократии, со своими грандиозными колоннами и многогранными витражами, готовилась к предстоящему вечеру. Зал, сиявший от света люстр, наполнился гармонией мелодий, тихим шепотом платьев и сладковатым ароматом дамских парфюмов.
Но за всей этой красотой и роскошью крылась глубокая напряжённость. Среди гостей были истинные мастера слова и действия, которые, одеваясь в маски благородства, таили в себе замыслы и интриги. В числе них были представители старой дворянской аристократии и новых капиталистов, и каждый из них имел свои тайны.
Молодые, Александра Граус и Рейвен Верминус, обменивались проницательными взглядами, за которыми скрывались чувства, известные только им. Гостям, собравшимся в этом помещении, было ясно, что между молодыми людьми существует особенная связь. Все ожидали объявления о помолвке, и в этом напряжении взгляд лорда Реджинальда, сквозь его усмешку, пронзал каждого в зале.
Но не только он следил за этой парой. В дальнем углу, куда лишь изредка добирались звуки веселья, стояла дама в расцвете лет, Изабелла Граус. Её лицо, освещенное мягким светом, отражало тревогу за будущее племянницы. Рядом с ней, составляя ей компанию, находился Северин Деверекс, давний друг её покойного мужа и её коллега. Он внимательно наблюдал за женихом — своим давним оппонентом в научной сфере. Его глаза, полные понимания, встречались со взглядом Изабеллы, подтверждая её опасения и разделяя её заботу.
Неподалеку от них Маркус Деверекс, молодой и амбициозный политик, стремящийся к новым горизонтам, обсуждал текущие в мире события с Робертом Ланкастером и Касандрой Вольфган Магнус. Этот разговор казался шахматной партией, где каждое слово, каждый взгляд имел свой вес.
Однако интерес гостей не был ограничен только молодыми и их тайнами. Отношения между Робертом и Касандрой вызывали столько же шепотков и догадок сколько и предстоящая помолвка. Некоторые даже утверждали, что между ними есть что-то намного больше, чем просто дружба.
Но все это померкло, когда в дверях появился Данте эйр Блэйз. Его внезапное появление заставило гостей забыть обо всём и следить только за ним, предвкушая новые интриги и развитие событий. Когда он подошел к леди Элизабет Блэквуд, в зале повисло напряженное молчание. Этот момент был наполнен непредсказуемостью и остротой.
— Леди Элизабет, — начал он с умеренным, но вежливым интересом, делая едва заметный поклон, — ваше платье сегодня словно произведение искусства, которое могло бы украсить любое торжество. Оно так гармонично дополняет ваше естественное обаяние, что мне кажется, даже самые талантливые художники не смогли бы передать всей глубины его красоты на своих полотнах.
Елизавета на мгновение погрузилась в раздумья, как будто взвешивая слова Данте, и лишь затем, легко склонив голову, приняла его комплимент. На её лице появилась еле уловимая улыбка, в которой промелькнуло нечто большее, чем простая благодарность — острая, но изящно спрятанная ирония, известная только ей одной.
— Милорд, — начала она, с притворной беззаботностью, при этом каждое её слово было взвешено и полно смысла, — ваши слова греют сердце. Хотя я не уверена, что заслуживаю таких лестных эпитетов. Но ваша щедрость в выражениях, безусловно, делает вечер еще более приятным. И окружающие могут подумать, что мы с вами старые друзья, милорд, и вам известны все главы моей истории.
Анабель словно игрок, предвкушающий неожиданный ход противника, внимательно наблюдала за их обменом любезностями, на её лице играла улыбка.
Воздух наполнился сладострастным ароматом интриги и легким запахом скандала. Вечерний свет ламп отражался в блеске драгоценных камней на платьях дам и в золотых застежках мундиров господ.
Елизавета, вдруг ощутила на себе внимание собравшихся. Она замерла, словно статуя, боясь пошевелиться, но в её глазах читалась буря чувств, которую она пыталась скрыть.
Леди Анабель, взявшись за край своего платья, сделав легкий поклон, вдруг обратилась к Данте с лукавым блеском в глазах:
— Милорд, ваши щедрые эпитеты могут оказаться поводом для домыслов, распространяемых, среди высшего общества, как листья в осенний вихрь. Что если мы отложим льстивые речи в сторону и устроим небольшое представление? И что может быть благороднее танца? — Она изящно указала на Елизавету. — Я искренне верю, что леди Блэквуд, согласится подарить вам свой первый танец.
Вокруг наступила тишина. Елизавета почувствовала, как её щеки приобрели нежный розовый оттенок.
Данте, не теряя своего обаяния и осознавая весь вес момента, предложил руку ей, его глаза искали ответ в её взгляде:
— Если вы не против, леди Блэквуд, я был бы в высшей степени почтен, если бы вы поделились со мной этим танцем. Ваша благосклонность станет для меня настоящим даром.
— Сочту за честь, милорд, — ответила она мягко улыбаясь.
Лиза понимала, что каждое её движение и решение будут тщательно проанализированы всеми присутствующими. Но танец — это искусство, и в его ритме можно было бы на мгновение забыть обо всем на свете.
Под звуки музыки, каждая нота которой казалась созданной лишь для них двоих, мир вокруг растворился. Остались только быстрые, почти мимолётное прикосновение, и взгляды полные глубокого, не произнесенного смысла.
Этот вечер обещал быть насыщенным событиями, которые будут пересказывать и раздуваться в интригах, страстях и тайнах, коими так богато дышит высшее общество. Бал, задуманный как символ единения и любви, в реальности оказался ареной столкновений скрытых интересов, маскарадом улыбок и поклонов.