Танец смерти

Драч Маша

— Не думай об этом. Как видишь, от меня не так уж и просто избавиться.

— Я не предполагал, что у нас всё так далеко зайдет, — между тем продолжил Зейн. — Но я сразу понял, что с тобой всё будет по-другому. Хотелось отрицать и не принимать очевидных вещей. Идиотизм! Ты заслуживаешь большего, чем я могу дать тебе.

— Мне ничего не нужно, — тут же заявила Адель.

— Это пока что. Ты ведь прекрасно понимаешь, что я ненормальный. Временами, мне сложно бороться со своей импульсивностью. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Если бы ты только знала, как я этого боюсь, — Демон был серьёзным, а голос ровным. Ничего не указывало на его волнение, только глаза, что говорили гораздо больше, чем слова. — Я люблю тебя,

но иногда так ненавижу за то, что ты обнажила во мне всё то, что я так тщательно скрывал от окружающих. Противоречия внутри меня слишком опасны для тех людей, которыми я дорожу.

Адель старалась не поддаваться эмоциям. Они впервые говорили друг с другом откровенно, и нарушить этот контакт сейчас никак нельзя.

— Я хочу быть с тобой и помочь тебе, — танцовщица поцеловала Зейна в плечо, где была татуировка дракона.

— Знаю, я прекрасно это знаю. Прежде я ни с кем не беседовал в подобном ключе. Это даже как-то странно.

— Всегда трудно начать, потом становится легче.

— Однажды я уже любил и целиком открылся этому чувству. Во второй раз уже труднее, — Демон улыбнулся лишь уголками губ.

— Почему? — осторожно спросила Адель.

— Допустил непростительную ошибку, о которой я всё еще жалею.

— Если тебе сложно об этом говорить, то не нужно. За эту ночь мы и так сделали большой шаг вперед, — танцовщица обняла Зейна, чувствуя, что его тело бьет мелкая дрожь.

— Нет, я должен это рассказать. Столько лет я хранил это в себе, да и ты в полной мере еще не понимаешь, насколько велик масштаб моей ненормальности.

Адель села напротив Демона, чувствуя, как атмосфера в спальне начала меняться. Ей предстояло услышать нечто сокровенное не предназначенное для посторонних ушей. Девушка ценила то доверие, которое проявил к ней Зейн.

— Та девушка, которую ты видела на фотографии в моем кабинете. Ее звали Софи Легран. Она была дочерью Джозефа, главы клана, с которым я уже давно враждую. Я познакомился с ней на одном из вечеров. Мне было двадцать шесть, и на тот момент я уже имел огромное влияние в приступном мире. Почти весь город находился подо мной, но осуществила еще масса проблем. Софи было всего лишь двадцать один, и она только окончила университет в Париже. Она мне сразу же понравилась: женственная, воспитанная, с утонченным вкусом. Любовь между нами случилась, как у Мастера и Маргариты. Как там было написано Булгаковым? — Зейн задумался. — «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих. Так поражает молния, так поражает финский нож!» Подобное произошло и с нами.

Адель была удивлена такому тонкому сравнению. Значит, Демон и вправду так сильно любил. Уже зная наперед участь Софи, танцовщица ощутила, как внутри всё задрожало, ведь хорошего конца в этой истории нет.

— Джозеф, конечно, был против наших отношений, — продолжил Зейн. — Он считал меня недостойным своей дочери. Но мы всё равно встречались, проводили много времени вместе, втайне от него, совсем как подростки. Я не хотел, чтобы отношения Софи с ее отцом портились, поэтому принимал условия игры. Я видел в ней свою будущую жену, мать своих детей. Я даже был готов покинуть приступный мир. У нас была такая любовь, когда даже дышать друг без друга уже невозможно. А потом... Потом Джозеф всё узнал и отправил Софи обратно в Париж, подальше от меня. Мы переписывались, я даже летал к ней. Так наши отношения продержались достаточно долгое время. Затем я получил письмо, в котором было написано, что Софи полюбила другого и со дня на день состоится свадьба. Я не хотел верить в это, но письмо было написано ее рукой, и на звонки она больше не отвечала, всячески избегала меня. Я обозлился на весь мир. Тогда был первый раз, когда эмоции взяли надо мной вверх, и я перестал владеть собой. Я был взбешён и сердит. Более

гадкого чувства я никогда не испытывал. Мне захотелось ее придушить, уничтожить. Я никогда не выносил предательства, для меня это самый тяжелый грех. Я готов простить всё, только не это. В конечном итоге я послал наемника, чтобы он убил Софи, и он это сделал. Когда я получил отчет о проделанной работе, только тогда я словно стал собой. Вот тогда я окончательно свихнулся. Затем Легран начал преследовать меня и перед самым своим отъездом я узнал, что это он вынудил Софи написать то письмо. А я оказался настолько тупым ублюдком, что не почувствовал подвоха. Вот так сказка превратилась в мой самый жестокий кошмар. Что теперь ты скажешь мне? — Демон посмотрел на Адель. Его лицо было искажённо яростью. — Теперь ты хочешь быть со мной? Хочешь, чтобы однажды я и к тебе подослал наемника? А? — Зейн схватил девушку за плечи. — Ты меня боишься, я это чувствую.

Он был прав, Адель действительно испугалась такого порыва с его сторону. Она смотрела на него с широко распахнутыми глазами и не знала что делать.

— Прости, — Демон отпустил танцовщицу и тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения. — Просто я все еще не могу простить себе своей бестолковости, что привела к такому исходу. Этот груз лежит на мне и жжет грудь, а я ничего не могу поделать. Она умерла, а я... Я всё безбожно проебал и теперь боюсь, что всё это может повториться снова, — Зейн умолк и отвел взгляд в сторону.

Адель всхлипнула и крепко обняла Демона. Она заплакала, но не из-за испуга, а из-за той боли, что Зейн всё еще испытывал. Как бы хотелось ему помочь избавиться от чувства вины, исцелить его, омыть его душу своими слезами и наконец, сделать счастливым!

Ночь была полна болезненного откровения, которое показало настоящего Демона. Одинокий. Заблудший. Непрощенный. Человек, которого переживания превратили в чудовища. Но Адель не боялась этого, она была готова сделать всё, только бы помочь Зейну обрести внутренний покой.

Глава 41

— Вот так новости! — воскликнул Гарри, читая за завтраком утреннюю газету.

— Что уже стряслось? — поинтересовался Макс.

— Вчера был убит прокурор Джекман. Его тело нашли в каком-то притоне за городом. Тут даже имеется огромная приписка к его тайной жизни. Джекман оказывается, был еще тем засранцем. Думаю, такая правда вызовет серьезный резонанс.

— Что же, значит, теперь на земле стало на одного урода меньше, — сделал заключение Макс, допивая свой кофе. — Здесь и удивляться нечему, вся верхушка власти в полной заднице. Их уже давно пора убрать.

— Это, конечно, хорошо, но нужно быть осторожней, когда идете устранять такого высокопоставленного человека, — Гарри одарил Адель многозначительным взглядом.

— Ты, безусловно, прав, но я не имею к этому никакого отношения, — танцовщица продолжила неторопливо поглощать свой завтрак.

— Ну а ты? — обратился Макс к Гарри. — Уже нашел компромат на Томсонов?

— Если бы всё было так просто, — мрачно ответил бывший полицейский, складывая газету вдвое. — Вышел на нескольких отставных офицеров, но они почему-то боятся говорить хоть что-нибудь о Томсонах. Из них даже слово трудно вытянуть.

— Получается, эта семейка в еще большем дерьме, чем мы думали, — поделился своими предположениями Макс.

— Всё возможно, но сейчас нет никаких результатов. Время идет, а у нас глухо.

— Не падай духом, — Адель взяла Гарри за руку в знак поддержки. — Ничего быстро не решается, для этого нужно время. Но в любом случае, мы сделаем всё, что в наших силах.

— Спасибо, — парень заулыбался.

— Я не перестаю тебе удивляться, — заявил Макс, глядя на Адель. — Такая рассудительная и сердечная. Зейн подобных девушек всегда предпочитал избегать. И всё-таки, чем ты его взяла?