Танец смерти
Шрифт:
Затем вороны принялись клевать девушку. Боль была невыносимой и всякий раз, когда Адель старалась отмахнуться, птицы жалили с еще большей силой. Руки, спина, лицо — всё это горело такой адской болью, что хотелось просто скорее погибнуть. Танцовщица бежала, уже не видя дороги то и дело спотыкаясь об окоченевшие тела незнакомых людей. В конечном итоге она упала и ощутила, как проваливается в грязь, а вороны всё также продолжали ее безжалостно клевать.
В следующий миг истязания резко прекратились, и Адель уже стояла на коленях. Вокруг нее было выжженное поле и обуглившееся
Сознание выбросило Адель в реальность, и девушка очнулась от собственного крика, что зазвенел у нее в ушах. Слабый свет лампы, что стояла на прикроватной тумбочке, осветил собой спальню, но танцовщица не сразу поняла, где находится. Страх казался настоящим, а сердце всё еще неистово колотилось в грудной клетке, принося боль. На постели появилась черная морда и Адель дернулась, натянув одеяло до подбородка.
— Что случилось? — большие горячие ладони опустились на холодные плечи танцовщицы.
— Сон, — прошептала она, часто заморгав.
Постепенно пелена сотканная ночным кошмаром спала, и Адель узнала Ареса, который уже взобрался на кровать и положил свою морду на ноги хозяев.
— Ты так сильно кричала, — заявил Зейн.
— Сон оказался уж слишком реалистичным, — танцовщица села и судорожно потерла свои вспотевшие ладони.
— А я уже давно не вижу снов, — Демон тоже сел и скрестил ноги по-турецки. — Что тебе снилось?
— Много чего, но отчетливо я запомнила тебя, и ты был мертвым, — на последнем слове голос Адель сорвался.
— Серьезно? — Зейн искренне удивился. — Ну, хоть где-то меня укокошили.
— Это не смешно, — сердито заявила девушка.
— Перестань. Ничего же не случилось, всё нормально. Просто, тебе еще сложно привыкнуть к моему образу жизни. Нервная система не резиновая, в конце концов.
— Теперь ясно, почему ты не видишь снов.
— И почему же?
— Твоя нервная система пытается тебя защитить. Ужасы в реальности и во сне — это уж слишком жестоко.
— Под ужасами ты имеешь в виду убийства? — Зейн погладил Ареса и вопросительно посмотрел на Адель.
— А разве это не так?
— Нет, по крайней мере, в моей жизни это уже давно стало закономерностью.
Танцовщица вздохнула, глянула в окно, где зияла пустота ночного неба, затем перевела взгляд на Демона. Сейчас он выглядел таким обычным и домашним, что даже казался непривычным. Его взъерошенные волосы и едва заметный след от подушки, что виднелся на скуле вызывали у Адель улыбку. Страх окончательно рассеялся.
— Почему
— Ты, в самом деле, хочешь об этом сейчас поговорить? — насторожился Зейн.
— Мы никогда об этом не говорили, — осторожно начала танцовщица. — Я прекрасно понимаю, что мы никогда не станем обычной семейной парой. Впрочем, нам и не нужно обрекать себя на эту ловушку из обыденности. Просто, что нам известно друг о друге? Почти ничего. Я хочу знать о тебе всё не из-за любопытства, а для того, чтобы понимать тебя в полной мере. Хочу верить в те идеалы, в которые веришь ты. Хочу любить то, что любишь ты, — Адель не знала, откуда у нее взялась эта смелость. Может, вся суть кроется в магии ночи? Девушка чувствовала, что должна сказать это именно сейчас.
Затаив дыхание, она наблюдала за реакцией Зейна. Он мог поднять ее слова на смех или вообще их проигнорировать. Подобного исхода танцовщица боялась больше всего. Она готова была следовать за Демоном во тьму, но знал ли он об этом? Адель сочла нужным озвучить свои мысли. Она чувствовала, что должна попытаться нарушить проклятую незримую грань между ними. Возможно дело в том, что во сне она увидела Зейна мертвым и эта картина заставила ее вспомнить о быстротечности времени? Они живут в мире, где новый день может стать последним. Поэтому важно ценить каждый прожитый миг.
— Слишком сложно говорить об этом, — серьезным и даже несколько печальным тоном заявил Демон. — Подобных тем я ни с кем не обсуждал раньше.
— Я понимаю тебя, — Адель взяла Зейна за руку, стремясь не позволить ему закрыться в себе. Им, действительно, нужно было поговорить, иначе ничего хорошего из этого не получиться — недосказанность разрушит всё. — Если есть то, о чем тебе неприятно говорить, то не говори. Я готова обсудить с тобой всё, что ты захочешь.
— Почему ты со мной? — неожиданно спросил Демон, выразительно посмотрев на девушку. — Неужели ты не боишься меня? Неужели не хотела бы нормальных отношений?
— Вначале, когда между нами творилось нечто необъяснимое, я думала о том, чтобы послать всё к чертям и найти себе обычного парня. Но что-то не отпускало меня, и я не могла отказаться от тебя. Не знаю, что это было, просто я поняла, насколько дорожу тобой. Вопреки всему я хочу быть с тобой. Умом я понимаю, что такая жизнь очень опасна и за наши деяния нас в Рай уж точно не пригласят, но здесь, — Адель опустила ладонь на свою грудь, где билось сердце, — всё твердит о правильности моего решения.
— Знаешь, иногда я смотрю на тебя и задаюсь вопросом: почему? Почему ты появилась в моей жизни? Я втаптывал в грязь всех своих девушек, не ценил их, по большему счету плевал на все и всё. Просто был секс и красивая упаковка рядом. Поверь мне, я ужасный человек и за мои поступки меня должны наказывать, а не дарить любовь. Но потом я понял всю иронию. Я и так наказан, ведь теперь постоянно боюсь, что с тобой может что-то случится. Раньше у меня не было страхов, а теперь есть. Смешно, не правда ли? — Демон заулыбался, но Адель заметила в его черных глазах тоску.