Танец соблазна
Шрифт:
– Боже мой, я слышать о нем не хочу, – откликнулась Клара.
Этот скучный граф обратил было на нее внимание, когда она начинала выезжать в свет, но ретировался, потому что его мать забраковала Клару по причине ее «низких» родственных связей. Клара надеялась, что после его женитьбы восемь лет назад, разрушившей надежды тети Верити, с ним покончено навсегда.
Но жена графа умерла, оставив ему пятерых детей.
– Теперь, когда твое состояние приведено в порядок, – продолжала тетя, – и он узнает о прибавлении, он наверняка снова
– Я не хочу, чтобы он обращал взгляд в мою сторону. Он как был напыщенным глупцом, так им и остался.
– Среди респектабельных, богобоязненных мужчин они не редкость, дорогая. Но если учесть, какая на тебе лежит ответственность, тебе нужен именно такой муж, ты не находишь?
Клара рассердилась, хотя, возможно, тетя была права. Если Клара выйдет замуж, ее мужем должен стать добропорядочный, уважаемый человек, одобряющий ее воспитательную деятельность. Беда в том, что Клару не тянуло к таким мужчинам. Может быть, в ней говорила злокозненная кровь Доггетов, но она находила их такими... скучными. Наступит день, когда придется смириться с неизбежным и выйти замуж за такого зануду, но пока ей не хотелось об этом думать.
Тетя Верити наклонилась и загудела в ухо Императрице:
– Ты только представь себе, как замечательно будет выглядеть Клара в элегантном французском платье, с жемчугами в волосах! Даже такой ревнитель благопристойности, как Уинтроп, забудет о дурной репутации ее родственников и...
–Я не собираюсь присоединять эти деньги к приданому, – смущенно взглянув на мистера Гейтера, прервала тетушку Клара, прежде чем та пустилась в рассуждения о вуалях, розовых шляпках и прочих изящных вещичках. – Я их пожертвую на приют.
Тетушка резко выпрямилась:
– На приют?
– С десятью тысячами фунтов я смогу многое сделать. – Клару охватило возбуждение. – У детей появится настоящая классная комната, мы сможем финансово заинтересовывать владельцев лавок и мастерских, чтобы они брали наших детей в ученики. Откроем собственные заведения, с тем чтобы в них работали старшие дети.
– Но зачем тратить на приют все деньги? Половину можно использовать на приют, а половину – на приданое. – Тетя нахмурила белесые брови: – Но тогда ничего не остается на наряды. Впрочем, если пригласить модистку-англичанку...
– Я не возьму для себя ни пенни, – выпалила Клара, потеряв терпение. – Видит Бог, у меня достаточно средств.
Тетушка замахала руками:
– Дорогая девочка, ты должна думать о том, что твои годы уходят.
– Спасибо за напоминание, – сказала Клара, испытав унижение от того, что вынуждена вести этот разговор в присутствии постороннего человека. – Мне всего двадцать восемь, еще успею выйти замуж. В желающих недостатка не будет.
– Клара, ты не знаешь жизни...
– Хватит! Я приняла решение.
Тетя Верити воззвала к мистеру Гейтеру, который слушал разговор с высокомерным презрением:
– Скажите ей, что не следует тратить все деньги на приют. Впервые за все утро, на мрачном лице мистера Гейтера появилась улыбка.
– Мистер Доггет не сделал никаких оговорок насчет того, на что должны быть потрачены эти деньги, мадам. Он предоставил их в полное распоряжение леди.
«Умным человеком был мой дядя», – подумала Клара.
Мистер Гейтер продолжил почти злорадно:
– При желании леди даже может потратить их на золотые клетки для ваших маленьких бестий.
На лице старой дамы отразился ужас.
– Клетки! Клара, ты ведь никогда...
– Конечно, нет, тетя. Такое мне и в голову не приходило, – произнесла Клара и с иронией добавила: – Если только вы не будете настаивать, чтобы я потратила наследство на приданое.
– Я просто хочу тебе помочь, – жалобно промолвила тетушка. Она не была глупа, знала, когда следует отступить, но это не означало, что она отказалась от своих планов.
Тявканье пуделей стерло улыбку с лица мистера Гейтера. Он поднялся:
– Я, пожалуй, пойду. Мне еще предстоит встреча с другими наследниками, вам это известно.
Клара с улыбкой посмотрела на американца:
– Да, с любовницами и внебрачными детьми дяди Сесила. Вряд ли согласитесь сказать мне, кто...
– Даже не думай об этом, Клара Станборн, – запротестовала тетя. – Одно дело – воришки, которые перевоспитываются в приюте, и совсем другое – женщины легкого поведения.
– Действительно, мадам, – вмешался солиситор, – мистер Доггет предусмотрел, что его племянница может задать такой вопрос, и распорядился, чтобы их имена остались неизвестными. Думаю, он опасался, что если его... э-э... жены узнают о том, что у него есть занимающие высокое положение родственники, они могут объединиться...
Слезы брызнули из глаз Клары. Как это похоже на дядю Сесила – он всегда старался защитить ее.
– Благодарю вас, мистер Гейтер, зато, что вы выполняете все пожелания покойного.
К ее удивлению, он подмигнул ей:
– Я сообщу вам, миледи, когда все бумаги будут готовы и вы сможете получить деньга. А теперь, с вашего позволения...
– Да, разумеется, я провожу вас. – И Клара обратилась к тетушке: – Тетя Верити, я еду в приют, к обеду вернусь.
– Будь осторожна, Клара! – крикнула тетя ей вслед. – Возьми с собой кого-нибудь из слуг!
– Да, непременно, – раздраженно произнесла Клара, провожая мистера Гейтера в прихожую.
Сэмюел вскочил на ноги и заторопился подать мистеру Гейтеру пальто. Клара заметила, как правая рука слуги совершила молниеносное движение.
Застонав, она сделала шаг вперед и схватила Сэмюела за запястье, прежде чем мистер Гейтер повернулся.
– О, дорогой мистер Гейтер, – кротко сказала она, – кажется, вы уронили свой кошелек. Сэмюел нашел его. – Сэмюел покраснел, но с такой готовностью протянул кошелек, что никто, кроме Клары, не догадался бы, что добрые пять секунд кошелек находился в его кармане.