"Танелорн" (Выпуски 1-7)
Шрифт:
Алексей Колпиков: — А почему звон мечей зачастую приятней, чем завывание бластера?
Ветал Кудрявцев: — А в том же "Мире Пауков" бластеры очень неплохо воют….
Просто бластеров как правило много, и на каждом стоит s/n и Made On — а крутые мечи — явление уникальное, у каждого имя свое, характер — человечнее они. А вообще-то не в одних мечах дело… Ну а я хорошую SF читаю за такую же милую душу как и фэнтэзи, так что строгим судией быть не могу.
Игорь Политико: — Звон мечей приятнее потому, что меч в конечном счете — просто кусок железа, то есть одна из стихий. Есть мнение, что при правильном владении холодным
Алексей Колпиков: — Я в принципе имел ввиду романтическую подоплеку сказанного, то есть, выражаясь простым языком, хотел подчеркнуть лучшую читабельность фэнтэзи, ибо от нее как-то по особому дух захватывает, какие-то нереальные картины возникают, мне кажется.
На мой взгляд, фэнтэзи в первую очередь — литература, и как всякая художественная литература, предполагает наличие помимо сюжета и мифологическо-философской подоплеки еще характеры и сцены…
Сергей Макситенко: — Да, да я тут согласен. Ну фэнтэзи — это в принципе то, чего нет и возможно не будет. Это как работа мозга во сне, он прорабатывает различные варианты различных ситуаций, многократно пытаясь предсказать события. И мы, как маленькие дети (это даже хорошо, и они это делают постоянно) пытаемся представить себе что было бы, если бы….
Фэнтэзи стала литературой потом, а сначала был, наверное, сон…
Алексей Колпиков: — А многие считают, к примеру, что Средиземье — лишь далекое прошлое нашего мира, Амбер — реальный центр мироздания, а Муркок — просто вселенский пророк!
Сначала вряд ли был все же сон, это я смотрю по качеству раннего фэнтэзи, дотолкиеновского. Это был не сон, это была погоня за деньгами, увы…
Ветал Кудрявцев: — А Лавкрафт?… Ведь я не думаю что дример — это лишь литературный сюжет. А о распорядке дня ДЖ.Р.Р. слышал я думаю? Да я и сам пробовал фэнтэзи писать — оттуда это, из снов…
"Но не многие знают в каком".
Алексей Колпиков: — А мифы и легенды тогда как? Мне, кстати, нравятся индейские мифы и мифы северных народов России. Нет зла, нет добра, нет демонов и духов, разделенных на касты. Есть единое, которое может служить как злу, так и добру…
Сергей Макситенко: — Ну эти нации долгое время жили, вообще не ведая о других себе подобных и, тем более, о разных верах.
7. ПОЧИТАЕМ
Евгений Гаркушев
Человек, который знался с эльфами (рассказ был опубликован в газете "Мир наизнанку" в январе 1995 г. и любезно предоставлен С.Еременко в эхоконференцию RND.FANTASY)
Я не хочу называть его имени, а искажения фактов он не любил. Поэтому ограничусь местоимениями. В нем было много необычного. Но, как правило, со стороны это было не очень заметно. Ведь встретив кого-то, едущего на велосипеде в городе, вы не станете объявлять его странным типом, а вдали от города, да еще ближе к полуночи, вы, наверное, бываете не очень часто, или вы тоже со странностями. А такие вещи, как штудирование Эпоса Нолдоров или изучение эльфийского языка, занятия безобидные и незаметные.
Когда и как он впервые встретился с эльфами, сказать сложно. Видимо, это экстраординарное событие подействовало на него столь ошеломляюще, что он никогда не делился своими воспоминаниями о нем. Последующие встречи приобрели несколько большую обыденность, и он иногда упоминал некоторые разговоры с сумеречными эльфами, не указывая прямо источник.
Меня всегда занимало, на каком языке он общался с эльфами. Их языка, при всей увлеченности данной темой, он хорошо знать не мог. На языке первоисточников сведений о них не должны были сообщать сами эльфы, особенно если они живут у нас. Впрочем, как я понял, они здесь не жили, а лишь ходили. Куда и откуда — не знаю.
На встречи с эльфами он ездил преимущественно в безлунные звездные ночи. У него было чутье на то, когда и где можно встретить эльфов, и захотят ли они с ним говорить. Передвигался он преимущественно на велосипеде. О самоходных транспортных средствах не могло быть и речи, они распугивали живность в лиге вокруг. А пешком идти было слишком далеко. Эльфы не очень-то любили велосипед, но терпели. Велосипед порождение индустриальной цивилизации, при всех его положительных сторонах.
Как он ухитрялся ездить в темноте по грунтовкам и не падать, я удивляюсь. Эльфы прекрасно видят при свете звезд, но он-то был не эльф. Впрочем, может быть, он падал. Я с ним не ездил.
Не знаю, идет ли людям на пользу общение с перворожденными. Наверное, мы не можем их понять, хотя кто-то может стремиться к их знаниям и образу жизни. Но мы рождены другими! И тут ничего не поделаешь, как это ни грустно. Слишком увлекшись эльфийской тематикой, вы можете прослыть тихо помешанным среди знакомых. Практической пользы от этого не будет. (Я имею в виду увлечение, репутация шизика может иногда пригодиться).
Мой друг, как я подозревал, хотел уплыть на Запад. Не в Англию, конечно, или Ирландию. Именно на Запад. Возможно, я неправильно понял его стремления, ведь людям туда путь заказан. Хотя он мог и не считать себя человеком. Я лично в этом начал сомневаться незадолго до его ухода.
После бесед с эльфами он становился другим. Глаза горели, движения становились удивительно точными, и говорил он совсем не так, как обычно. И слушал только Моцарта. Кажется, эльфы тоже неравнодушны к Моцарту, но, может, я это придумал сам. Иногда мне казалось, что "Сильмариллион" он читает как что-то с детства знакомое, а труды людей — как чуждое ему. Но это лишь мимолетное чувство. Как правило, на людях он казался гораздо более похожим на человека, чем большинство присутствующих. Среди тех попадались родственники гномов, орков и хоббитов. Не было только эльфийских царевен.
Я никогда не шутил над его увлечениями, поэтому он часто рассказывал мне о своих похождениях и планах. Однажды он пришел особенно взволнованным и сообщил, что через два дня покидает нас. Скорее всего, надолго. И просит меня присмотреть за велосипедом. Я сторонник свободы личности, поэтому не пытался убедить его остаться, как это сделали бы многие. Какое право я имею отравлять жизнь человеку своими советами, особенно если он болен? Но он не казался помешанным.
Перед уходом он рассказал мне о нескольких местах, где я смогу встретить его или его друзей в ясные звездные ночи, если приду один. Я прошел с ним немного по направлению к одному из таких мест. По дороге он вытащил из кустов сверток, оказавшийся легкой серой накидкой. Не будучи знатоком, я не могу сказать, что такой ткани люди не делают. Но больше я такого материала нигде не видел.