Танго дикого лебедя
Шрифт:
Впрочем, мужчина полностью проигнорировал мою речь, и его низкий голос прозвучал так же невозмутимо, как и в самом начале.
— Что тебе мешает попросить гардеробщика перевесить твою шубу на другой крючок?
Я зависла на несколько секунд, но затем поспешно кивнула, со стыдом осознав собственную глупость.
— Точно! Спасибо! Так и сделаю.
Незнакомец развернулся и неспешно направился в зал, откуда звучала музыка, шум праздника и крики ведущего мероприятия, а я облегченно выдохнула. А ведь для тихой ботанички вроде меня такие непривычные всплески эмоций могли стать и смертельными… Сердце все еще так колотилось, что я бы не удивилась, если бы у меня случился инфаркт. Сделала несколько шагов в сторону гардероба, нервно облизала пересохшие губы и указала на свой полушубок. Слов даже не потребовалось. Видимо, работающий здесь
Проблема, вроде бы, была решена, но почему-то идти в общий зал все равно было страшно. Ноги и руки все еще дрожали. Да и кто мог мне гарантировать, что все это не повторится? Что если в следующий раз Мистера Черепа не окажется рядом? Но все же сидеть в углу и бояться было глупо, и я заставила себя идти дальше, размышляя о личности своего спасителя. Разглядеть черты лица за таким умелым гримом не представлялось возможным. Он искажал все, устрашал и одновременно придавал загадочности. Его кожа была выбелена, провалы глазниц смотрели грозно и даже недобро, на месте носа вырисовывалась черная треугольная впадина, как и на щеках, а бледные губы были расчерчены черными поперечными полосами, имитирующими зубы… Какой же он на самом деле, этот Мистер Смерть, и кто он такой? По голосу мне показалось, что он не так уж молод. Во всяком случае, не мальчишка, а зрелый мужик за тридцать. Что ж, сегодня мне будет, чем занять голову… Только нужно быть начеку и не наделать глупостей.
В приглашении был указан номер моего столика, и я поспешила туда, потому что на сцене уже вовсю шло какое-то шоу для разогрева публики. Проходящий мимо официант с подносом предложил взять бокал шампанского, и я не отказалась, тут же отхлебнув половину. Ужасно хотелось пить и еще расслабиться. А, может, напиться, чтобы не париться по любому поводу, как я обычно привыкла? Хотя какая из меня тусовщица… Я ни пить, ни гулять не умею… Да и Светика не хотелось подводить. С бойфрендом ей и правда не повезло. Если я еще подорву ее репутацию, это будет финиш…
Мой столик оказался довольно близко к сцене. По-настоящему грандиозное шоу должно было начаться после полуночи, а пока что расторопные официанты сновали меж гостями, разносили меню, угощения и напитки. На огромных экранах по всему залу проецировалось видео со встречей Нового Года в разных странах и разных регионах нашей страны. Заказав легкие закуски, я осторожно осмотрелась по сторонам. Все же находиться здесь совершенно одной, без пары, без друзей, было неуютно, ведь большинство гостей пришли сюда в компании. Только вот взгляд вдруг случайно наткнулся на уже знакомое лицо, а, точнее, на лик смерти… Мистер Череп сидел довольно далеко, вальяжно развалившись на диване и беззастенчиво уставившись на меня… причем тоже в полном одиночестве. Внутри все обмерло, а щеки вновь вспыхнули. Очень странная реакция на мужчину, чье лицо я не могла рассмотреть… Было в нем что-то такое непонятное, притягательное и опасное, от чего сердце замирало. Может быть, его низкий суровый голос? Или впечатляющий размах плеч… Или элегантный, немного экстравагантный костюм: классические черные брюки, черная рубашка и темно-бордовый вечерний пиджак с жилетом и широким шелковым галстуком в тон… Он был статен, высок и элегантен, а это уже многое значило для первого впечатления… К тому же этот взгляд, будто с того света… От него по телу бежали мурашки… Ведь все дело было в этой странной маске, нарисованной на его лице?
Не выдержав этого прямого взгляда через весь зал, я поспешно отвернулась и сосредоточила все свое внимание на сцене. Я пыталась уловить нить происходящих там действий, но только кожу так и жгло от ощущения чужого внимания… Выждав довольно много времени, я отважилась вновь глянуть в ту сторону, где он сидел. И, о боже, — он все еще неотрывно смотрел на меня, даже не пытаясь скрыть этот факт! Какого черта?! Я поспешно глотнула еще шампанского, чувствуя, что меня повело. Ничего страшного. Это ведь Новый Год… Я вполне имела право немного выпить. Непонятны были лишь собственные ощущения от этого странного человека. Он ведь поступил благородно, заступился за меня весьма галантно, но ощущение нависшей опасности почему-то никак не проходило, а только усиливалось. Мы уже пересеклись один раз, а теперь оба сидели в одиночестве… Вероятность того, что он пожелает продолжить знакомство, зашкаливала, и я понятия не имела, хочу этого продолжения или нет.
Не
— Пина Колада от Барона Самеди.
— Барон Самеди? — удивленно переспросила я.
— Так он себя назвал… — пояснил официант и удалился.
6
Интересно, кто желал меня сегодня споить? Выудила из сумочки телефон и набрала в поисковике запрос «Барон Самеди». Пробежавшись глазами по первой попавшейся статье, на миг замерла в изумлении. «Барон Самеди (Суббота) — в религии вуду один из самых сильных духов, лоа, связанный со смертью, мертвыми, а также с сексуальностью и рождением детей. Он единственный может самостоятельно прийти в мир живых, открыв врата между тем и этим миром. Считается также покровителем всех бандитов и головорезов. Изображается в виде человека во фраке или деловом костюме (одежда похоронных дел мастера), на голове у него цилиндр, украшенный перьями, декоративными черепами или костями. Еще одна неотъемлемая деталь — сигара. На лице у него маска в виде черепа или же нарисованный белой краской рисунок черепа. Основные его символы — гроб и крест. Первая могила на новом кладбище посвящается Барону Суббота. Считается, что человек, в которого вселился Барон Самеди, проявляет невоздержанность в питье и пище, курении и сексе. Он покровитель игр, разврата, праздников и веселья. И сам с удовольствием принимает участие в оргиях и празднествах. Праздник Дня Мертвых в религии вуду — это, прежде всего, праздник Барона Субботы. В этот день толпы паломников собираются у его могилы. Накануне они всю ночь празднуют и поют в его честь. Все курят и пьют ром, сдобренный жгучим перцем. Ромом обрызгивают толпу и ждут нисхождения духа Барона Субботы. Он может как воспользоваться чужим телом, чтобы временно ходить среди живых, так и прийти во сне. Сны — тоже его территория, потусторонний мир, очень близкий к миру смерти. Он обитает на перекрестке между мирами мёртвых и живых и приветствует души умерших, сопровождая их в подземный мир. У него есть супруга — Мама Бриджит — символ единства жизни и смерти, но он постоянно изменяет ей со смертными женщинами…».
Ого… А этот тип все продумал… Насколько я помнила, Пина Колада тоже был на основе рома… Почему-то мне еще больше стало не по себе. Не успела я оторвать взгляд от телефона, как заметила вдруг, что на мой столик кто-то положил черный цилиндр с черепками. Сглотнув, подняла голову и увидела перед собой Барона Самеди собственной персоной. На сей раз его бледные губы искривились в насмешливой улыбке. Даже не думая спрашивать разрешения, он отодвинул свободный стул, сел совсем рядом, достал сигареты и закурил.
— С сигаретой еще убедительнее… — не без иронии произнесла я, немного задетая такой бесцеремонностью. — Хотя для аутентичности лучше бы смотрелась сигара.
Мужчина глубоко затянулся, стряхнул пепел в тут же принесенную официантом пепельницу и неторопливо выдохнул дым в мою сторону.
— Вижу, ты уже просветилась на тему Барона Самеди, — заявил он, вновь облизывая меня наглым взглядом. — Интернет — наше все для современной не отягченной интеллектом молодежи.
Прозвучало грубо. Внутри все опалил гнев.
— Это, надо полагать, высказывание в мой адрес? — холодно отчеканила я, нахмурившись и без страха пронзая взглядом его черные глазницы. Мужчина даже не думал отворачиваться. От его близости и неприкрытого нахальства обдало жаром. Кстати, смотрящие на меня в упор насмешливые глаза оказались серо-голубыми, почти синими. В сочетании с темно-каштановыми волосами это выглядело эффектно.
— Уверен, что к танцовщицам кабаре оно не относится, — снисходительно ухмыльнулся он, беззастенчиво любуясь моим декольте.
— Я не танцовщица кабаре, — выпалила я, выбитая из колеи подобным его поведением.
— А кто же тогда? Падший ангел? — В сильном низком голосе слышалась издевка, вся пропитанная патокой обольщения.
— Черный лебедь. Одиллия из балета «Лебединое озеро», — как можно суше ответила я.
— Еще банальнее, чем я думал. К тому же в Одиллию следовало бы одеться Жар Птице, что сейчас охмуряет твоего бывшего. У большинства принцев чрезвычайно короткая память, в том числе на женские лица.