Танго нуэво
Шрифт:
– Кто-то лез к вам в окно, сеньорита?
– Да.
– А вы уверены, что он лез именно с целью похищения?
– Не знаю. Надо было дождаться, пока он влезет? Или высунуться и поинтересоваться?
– Мерседес, – рыкнул дед.
Амадо качнул головой, заставив сеньора Веласкеса замолчать.
– Понимаете, я не уверен, что вас хотели именно похитить. Или именно вас… не знаю. Может, хотели убить, может, наоборот, кто-то ошибся домом, может, это был неопытный воришка, которого
Мерседес прикусила губу.
Если рассказать о первом похищении… нельзя. Пока – нельзя.
– Не знаю. Но и дожидаться не стала.
– Вы правильно сделали, – похвалил ее Амадо, набрав несколько очков в глазах сеньориты. – В следующий раз советую бить сильнее. Останься он под вашим окном, мы могли бы допросить, не вора, так его дух.
– Обещаю, – улыбнулась Мерседес.
– Сеньорита Мерседес, расскажите мне, пожалуйста, в подробностях, как это выглядело?
Мерседес прищурилась на следователя.
– Тан Риалон, может, вы мне для начала расскажете, что случилось с моей мамой? И я хотела бы ее увидеть?
– Пока нельзя, – отрезал Амадо. – Позднее, когда ей станет получше.
– Меня это не устраивает.
– Сожалею, сеньорита, но рисковать жизнью вашей матушки, да и вашей, не стану.
– Вы уже ей рискуете. Мы не знаем, кто на меня покушался, но наверняка это все взаимосвязано? – предположила Мерседес.
– Вот и предоставьте разбираться тем, кто работает в полиции, сеньора, – не дрогнул Амадо.
Мерседес надулась, но про похищение рассказала.
Про одно. А чего он?
Вот если бы Амадо пошел ей навстречу, она бы и про первое рассказала. Но так получалось… ей придется выдать подругу. А следователь – бука и бяка. И ее считает дурочкой…
А вот поделом ему будет, если подруги сами во всем разберутся! Вот!
Амадо понял, что ему рассказывают не все, попробовал надавить, но тут уж уперлась Мерседес.
– Простите, тан, это наши, девичьи секреты.
И что ты с ней будешь делать?
Амадо честно пытался, расспрашивал и так, и этак, даже узнал, что Мерседес познакомилась с другими девушками, и подружилась с ними. Но имен она так и не назвала.
И что оставалось делать Амадо?
Только одно. Вернуться в управление – и подать заявку тану Вальдесу. Хорошую такую заявочку… Ровно через пятнадцать минут после ее прочтения Амадо вызвали к начальству.
– Риалон, ты с ума сошел?
– Нет.
– У меня похороны на носу, считай, через четыре дня, у меня каждый человек на счету, а ты мне предлагаешь опекать эту соплячку? Да пусть она дома под замком посидит! И все!
– Не усидит, – даже не стал сомневаться Амадо.
– Ремня ей – и пусть улежит, – не поддался Серхио,
– Вроде как к ней, – пожал плечами Амадо.
– Это не поклонник какой-то горничной, который перепутал окна, не вор, это именно похититель? Откуда вообще такая идея?
Амадо пожал плечами.
– Мне кажется, это логично.
– А мне так не кажется. Риалон, иди и работай, ладно? И найди мне этого подлеца… Джинни в себя не пришла еще?
– Не знаю.
– Ну так узнай! Может, она тебе расскажет, кто там был, да и закроем дело?
Предложение было не лишено логики. Амадо вздохнул – и отправился к некроманту в гости. А что еще делать?
Когда речь идет о проклятиях, лучше подстраховаться. Жаль, отца сейчас нет в Римате, он бы с чем угодно справился, а Карраско…
Ладно.
Работает он неплохо. Но все равно – сволочь!
Два тела в одной постели.
Глаза в глаза, дыхание к дыханию, между ними и перышко не просунешь…
Но вот страсть схлынула, мужчина и женщина расцепились, женщина налила вина в кубок и подала с поклоном.
– Любимый…
Мужчина принял кубок как должное, улыбнулся…
– Ты прелесть, детка.
Женщина незаметно поморщилась. Ведь отлично он знает, как ее бесят эти прозвища. Они обезличивают, они для всех – и ни для кого, они… бесят! Но вида она не показала. Нежно улыбнулась, коснулась поцелуем плеча любовника.
– Ты был великолепен, мой тигр!
А вот так тебя! Сам ты эти прозвища откровенно не любишь, я-то знаю. Ничего, долг платежом страшен.
– Чуть позже повторим, – отмахнулся мужчина. – Отдохну немного – и займемся…
– Да, пока у нас еще есть эта возможность, – чуточку погрустнела женщина. Немножко. В пределах допустимого. Без истерик и покрасневшего носа. Да, и без слез, это тоже ни к чему, косметика поползет. – Потом ты женишься…
– Я? Женюсь?
– Если старый король и не подобрал тебе невесту, то его величество Хоселиус Аурелио точно это сделает.
– И что? Сам подберет – сам и женится. Он тоже свободен.
– Ты же знаешь, что не откажешься. Он – верховная власть, а мы… мы – соринки. Ты обязан будешь подчиниться любому его приказу, и не спорить, и не возражать, и… просто – повиноваться. Уехать, жениться, сделать все, что скажет король…
Мужчина себя явно соринкой не считал. Оттого и нахмурился.
– Детка, не лезь в то, что тебя не касается.
– Я тебя просто люблю…
– Вот и люби, – мужчина красноречиво показал на свой орган. – Иди – и люби.
Нельзя сказать, чтобы женщине этого очень хотелось, но…