Танго втроем
Шрифт:
— Вот еще, — буркнул Мокрушин. — Куда вы без нас? Тот же «блонд» вам всю плешь проест…
— А вы, Кондор? — донеслось откуда-то из Москвы. — Каково будет ваше решение?
«Вопрос, конечно, интересный, — мельком подумал про себя Бушмин. — В самом деле, зачем рисковать своей шкурой? Да и остальным тоже? Тем более сейчас, когда в этом самом „сердце Родины“ творятся черные-пречерные дела? Может, и вправду послать всю эту в высшей степени странную и оч-чень рискованную затею куда подальше вместе с „руководством“?»
Можно по-разному относиться к джи-ай, любить их или ненавидеть, но они все же достойны уважения. Хотя бы уже за то, что в любом деле свято придерживаются очевидной для них истины:
«Right or wrong, that is my country».
Бушмин смотрел не на экран, а на старшего. И произнес вслух фразу, ставшую уже привычной за годы службы:
— Когда начинаем, Командир?
Глава 3
К девяти часам вечера в недавно отреставрированном готическом особняке осталось лишь двое сотрудников. Им предстояло дежурить здесь до утра, пока в здании не появятся их сменщики и другие сотрудники. Хотя это не афишировалось, особняк по улице Вагнера охранялся изнутри круглосуточно при содействии технических средств защиты. Потому что знать всяким «посторонним» о тех делах, которые зачастую творятся в этом особняке, особенно в его подземной «секретной» части, — вовсе не обязательно.
Последним, примерно полчаса тому назад, особняк покинул прописавшийся здесь на постоянной основе медик. Он настоящий мастер в своей области, может легко «починить» человека — благо все необходимое для хирургического вмешательства имеется в мед-блоке — и с такой же легкостью отправить свою жертву на тот свет. Если, конечно, обстоятельства не вынуждают делать переход от жизни к смерти долгим и предельно мучительным.
Прозвище у медика соответствующее — Эскулап. Хотя про себя, но никогда вслух, некоторые называют его Костоломом.
Сотрудники расположились в комнате для охраны, где был оборудован пульт охранной системы. На двух мониторах сменяли друг дружку картинки местного пейзажа, ничего интересного, обычное рутинное занятие. Разложили на приставном столике бутерброды, но не успели налить в чашки кофе из термоса, как на одном из мониторов появилась картинка с подъехавшим к воротам «Опе-лем».
— Эскулап вернулся, — сказал один из охранников. — Может, забыл что-то? Пойду открою…
Ворота открывались дистанционно. Знакомая охранникам машина въехала во внутренний двор особняка, застыла почти вплотную к черному ходу.
Охранник открыл массивную дверь. На пороге, как-то странно пошатываясь, с совершенно бессмысленным выражением лица стоял Эскулап. Но не один. Под руку его — такое впечатление, что медик умудрился где-то надраться до чертиков, — поддерживала какая-то девушка, чересчур ярко, пожалуй, даже вульгарно накрашенная, в оч-чень короткой юбке.
Сотрудник охраны от возмущения даже выпучил глаза. Что это вдруг взбрело в голову медику?! Запрещено приводить на объект посторонних людей. А тем более русских «спидоносок», этих чертовых проституток!
Горгона не стала дожидаться, пока олух, покрасневший от возмущения, подберет приличествующие случаю слова. Она вытащила из-за спины руку — вторая была задействована для поддержки «окосевшего» спутника, — показавшуюся охраннику неестественно длинной. Дважды нажала на курок «беретты». Фабричный глушитель погасил звук. Оставив на время этих двух, «приласкав» предварительно своего спутника рукоятью по затылку, прошла внутрь.
Сразу за дверью, с поворотом направо, оказался недлинный коридор. В его конце, в освещенном дверном проеме, виднелась человеческая фигура. Промахнуться по такой мишени? Горгона не промахнулась.
Спецагент убедилась, что в особняке живых существ более не осталось, во всяком случае, на виду, после чего, разжившись у охранников ключами, открыла «парадное». К ней тут же присоединились Леон и Рейндж. Не дожидаясь, пока подтянутся остальные, они поделили связки ключей, обыскали «жмуров», отобрав у них индкарты и сделанные в виде брелков ключи к электронным замкам. А поскольку Эскулапа выпотрошили еще раньше, то отмычек оказалось три, ровно по числу взломщиков.
— Я шмонаю левое крыло, — распорядился Леон, — Горгона — правое! Рейндж, дуй на второй этаж, вскрывай кабинеты, не исключено, что здесь устроен лифт.
Мокрушин двинул по резной дубовой лестнице наверх. Здесь было всего три помещения, он прикинул, какое из них самое большое по площади — наверняка офис местного «бугра», а значит, и лифт должен быть, — затем стал подбирать ключи к двум замкам. Замки поддались, а вот дверь — фигушки! Почесав пятерней в нужном месте, Рейндж вспомнил про электронный ключ. Пощелкал — опять засада! Это же не тачка, поставленная на сигнализацию, тут надо код знать!
Рейндж пару раз приложился плечом к двери, пытаясь определить, в каком месте «держит». Расстрелял в дверь пол-обоймы, после чего она открылась как миленькая.
Ну и где здесь этот чертов лифт?
Он опять стал чесать затылок. Уселся на массивный письменный стол, стал, как любит выражаться Андрюха, «шевелить моз-гой». Потрогал стоявшую на столе бронзовую лампу, затем непонятно с какой целью щелкнул выключателем — включать дополнительные источники света вообще-то не рекомендовалось, чтобы не привлекать к особняку внимания.
За спиной у него раздался тихий шелест. Мокрушин мигом наставил туда «беретту», но уже в следующее мгновение довольно усмехнулся. Нет, все же кореш прав! В том смысле, что иногда полезно шевелить этой самой «мозгой».
Шагнув в лифт, вставил в прорезь индкарту, тут же засветились две кнопки. Следуя логике и здравому смыслу, он нажал нижнюю. Дверь отрезала его от внешнего мира, кабина плавно скользнула вниз.
Настроение у Рейнджа, как у всех прочих, было нынче кровожадным. После гибели двух товарищей решено было действовать предельно жестоко. Пленных не брать! Кто к нам с мечом…
Рейнджу не терпелось «мочкануть» пару-тройку супостатов, но Горгона, видать, выбрала весь лимит. Именно ее и увидел Рейндж, когда открылись двери лифта. Спокойно, без нервов опознали друг в дружке своих, после чего опустили стволы и пошли открывать все прочие двери.