Танго втроем
Шрифт:
Вот и все. Никаких поездок на комбинат или месторождения, в мастерские, на Куршскую косу или в Солнечногорск, где расположены загородные резиденции «янтарного барона». Контакты только с узким кругом доверенных лиц. Запланированные ранее поездки в Москву, Питер, Литву и Штаты отложены на неопределенный срок.
Извне приходили тревожные сигналы. Майкл Графтон предупреждал через свою «связь» Яблонскиса — «усильте охрану!». Флоридский миллиардер Дэвид Уолтмэн предложил через еще одного своего «связника», Марка Анта колье кого, помощь: поставку новейших технических средств безопасности и специалистов по «личке», которых можно ввести в штатное расписание под видом консультантов.
Но Казанцев больше доверял своим проверенным кадрам, хотя и от помощи не стал отказываться. Когда речь идет о личной безопасности, об угрозе жизни, никакие меры и средства не бывают чрезмерными.
Казанцев всегда был на виду. Закончив с отличием экономический факультет университета, он некоторое время подвизался на комсомольской стезе. Ему уже тогда было наплевать на идеологические постулаты. Он признавал лишь одну партию, партию влиятельных людей, в ряды каковой он намерен был вскорости вступить.
Уже в молодые годы он сумел выделиться своими незаурядными деловыми качествами. Поначалу Казанцев, как опытный карточный игрок, делал небольшие ставки, шаг за шагом поднимаясь по иерархической лестнице .молодежной организации. Заодно приглядывался к «серьезной» публике как в самом К., так и в Москве. Исподволь собирал нужную ему информацию, подыскивая человека или группу людей, которым он мог бы быть полезен и которые, в свою очередь, могли бы способствовать его скорейшему вступлению в единственно признаваемую им «партию».
Реалистично оценив свои шансы, он пришел к выводу, что в Москву ему пока не стоит соваться. Таких, как он, ушлых и хватких молодцов, в столице хоть пруд пруди. Он решил делать карьеру здесь, в провинции. Тем более что ему наконец удалось найти «нужного» человека, личность, чье влияние в Янтарном крае росло неуклонно — речь идет о тогдашнем председателе горисполкома Кожухове А.А. Нужно было, что называется, «цепляться». Срочно! Потому как С.С., он же Сан Саныч, почуяв своим исключительным нюхом новые веяния, стал спешно формировать команду. И состав, разгонять который в качестве локомотива должен был именно С.С., стоял уже под разведенными парами, вот-вот отправится — как тогда уже подозревали многие, навстречу светлому капитализму.
К двадцати восьми годам Казанцев добрался до кресла второго секретаря горкома комсомола. Тут же перебрался в обком, что значительно расширило для него диапазон возможностей. Скорее угадав, нежели увидев отмашку флагом, стал одним из первых зарабатывать «деньги для комсомола»: в городе и области в ту пору как грибы после дождя возникали «экспериментальные объединения» и прочие подобные структуры. Создавались, само собой, и кооперативы — здесь Алексей Игоревич тоже числится в первопроходцах.
Очень скоро выяснилось, что не только Казанцев присматривается к местной элите, стремясь обзавестись полезными связями, но и за ним самим пристально наблюдают.
Смышленого «мальца» заприметил не кто иной, как «городской голова». В приватной беседе Кожухов предложил перспективному молодому человеку поработить на ниве жилищного строительства, возглавив соответствующий отдел горисполкома. Начинающий бизнесмен выждал приличествующую случаю паузу… и согласился.
Окажись на месте Казанцева другой человек, наверняка отклонил бы такое предложение. И хотя поостерегся сказать вслух, но подумал про себя примерно следующее: «Идите вы на фиг, Сан Саныч, с вашей „пропозицией“. Неизвестно еще, „наваришься“ у вас или придется горбатиться „за так“, а может, и такое не исключено, вам срочно понадобился мальчик для битья, на которого при случае можно будет списать все недоимки… А у меня, думаю, вы в курсе, дело уже поставлено на широкую ногу: шашлычная, дискотека, автомастерские, швейная фабричка, то-се, пятое-десятое… Кое-какие ходы-выходы я и сам знаю, да и зацепки нужные найдутся, хоть из Сыктывкара лесоматериалы и кузбасский уголь через арендованные в порту причалы на Запад гнать, а хоть и воздухом торговать — дураки на Руси никогда не переведутся. Какие возможности открываются, а, Сан Саныч? И зачем мне, спрашивается, эта хренотень — „жилищное строительство“?
Но Казанцев — умный. А будь иначе, к нему с подобным предложением не обратились бы. Уже в ту пору, во второй половине восьмидесятых, он самостоятельно дотумкал до некоторых вещей, недоступных пониманию простых сограждан. Он уже успел соприкоснуться с криминалитетом, ощутил на себе удушающую хватку чиновничества, а его фразеология, претерпев революционные изменения, пополнилась емкими терминами типа «крыша», «беспредел» и «отстегнуть». Он понял, что не каждый из тех, кто резво рванул со старта, доберется хотя бы до половины дистанции. Не стоит заниматься мелочевкой. Если играть, то по-крупному.
Спустя четыре года он пошел на повышение, став первым замом городского мэра, иначе говоря, правой рукой самого Кожухо-ва, сохранявшего за собой свой пост на протяжении более полутора десятков лет. Контакт между ними в ту пору был очень тесный, полное взаимное доверие — если только в отношении дьявольски осторожного С.С. применимо слово «доверие». Как бы в шутку сам Кожухов не раз говорил: «Мы с тобой, Алексей, вроде как сиамские близнецы. Если помрет один, то и другому долго не жить…»
До полного и окончательного «слияния» не хватало лишь малости. И он принял решение, которое диктовалось неумолимой логи-кой его восходящей карьеры, — за все в этом подлом мире приходится платить. Казанцев развелся, оставив на попечение бывшей супруги двух сыновей — о них он, впрочем, будет заботиться. А спустя короткий срок женился на… младшей дочери Кожухова, Наталье, девице двадцати одного года от роду, с неплохими внешними данными, но совершенно пустоголовой и обладающей, как выяснилось очень скоро, неуравновешенным взбалмошным характером. Старшая и средняя дочери С.С. уже давно были замужем, мужья их, не без помощи папы, естественно, занимали в городе и области видное положение, а сейчас, стало быть, и младшенькую пристроили.
В других странах, в тех же Штатах, к примеру, подобного рода фортели не приветствуются. Эдак можно и свою многообещающую карьеру похоронить… Но Запад никому не указ, в России, как известно, все происходит шиворот-навыворот. Через два месяца после бракосочетания Казанцев занял пост вице-губернатора области.
Ему исполнилось тридцать четыре. Самая пора для больших свершений.
Стоит ли говорить, что приватизация крупнейших объектов в городе и области была проведена в интересах семейного клана Кожухова, а также давних деловых партнеров С.С.? Ну и о себе, любимом, Казанцев, естественно, не забыл, взяв под свою опеку фактически всю местную янтарную отрасль.
Со временем стали вырисовываться контуры глобального замысла, который вынашивал все эти годы Сан Саныч. Теперь его вес и влияние в регионе, равно как и за его пределами, опирались на некий «магический» треугольник, с равными, как мнилось самому С.С., сторонами — а это означает, что сооруженная им конструкция будет устойчивой и долговечной.
Старший зять Кожухова, Ростислав, является номинальным руководителем мощной финансово-промышленной группы, концентрирующейся вокруг банка «Балтинвест». Фактически же делами в этой разветвленной структуре, контролирующей еще примерно с десяток коммерческих банков и чертову уйму многопрофильных и узкоспециализированных фирм и предприятий, заправляют представители мощного западноевропейского государства. Понятно какого. Так же как понятно и то, какие цели ставят перед собой эти влиятельнейшие круги: контроль, непосредственный или через цепь посредников и подставных фирм, над коммуникациями и энергетическими ресурсами, включая сюда «Телеком», «АО „Водо-канал“, „Янтарьэнерго“, морской торговый и рыбный порты, железнодорожное сообщение; активная скупка движимого и недвижимого, „кадровая политика“, а в конечном итоге — контроль над финансами и политикой всего западного анклава России.