Шрифт:
Несокрушимая и легендарная Н-ская бригада народной милиции ДНР ломала врага в покалеченных судьбой кварталах Мариуполя. Тяжело и громко работали мужики. Основательно, но милосердно. Непривычная выходила война и удивительно подлым в этот раз оказался враг. Живых людей вместо патронов и снарядов использовал. На детских площадках боевая техника, в жилых домах огневые точки вперемешку с «мирняком». Досыта бомб и ракет не высыпешь и на правильное военное жестокосердие должным образом не настроишься. «Мятежвойну» русский солдат переосмыслил для себя не так как от него ожидали кровожадная «мировая общественность» и такие же яркие как и лживые обложки журнала «Time». Na-kosya vykusi, mirovaya jaba! По себе других не суди. Мариуполь не Ракка. Русские – воины, а не мясники с перепуганными мозгами. Они берега видели, а главное знали. Бабуля из темного и сырого подвала не средство активной обороны. Мы ее защищаем, а не она нас. Поэтому медленно. Без крыльев за спиной, но неумолимо. Справлялись мужики. Через беду и надежду по своей земле шагали. От дома к дому, от подъезда к подъезду. От жизни к смерти. Но и обратно тоже.
Подразделение командира с позывным Мангуш пятый день чистило квартал из крепких двухэтажных сталинок где-то на Левом берегу. Соседи слева и справа ушли вперед, а Мангуш застрял капитально и обидно. Не позволительно для храбрых бойцов несокрушимой и легендарной Н-ской бригады. В каждом освобожденном доме с полсотни гражданских. Лежачие, дети, собаки, кошки и золотистая рыбка в круглом аквариуме. Не война. а дурдом на выезде. Из дома номер 17 мангушевцы эвакуировали на одном из двух, приданных их команде БТРе, 15 человек. Одного, совсем дошедшего деда, забросили в носилках на броню.
– Хват и Молоток. – сказал Мангуш двум бойцам на БТРе – С двух сторон его прикройте.
– Я мирный. По мне стрелять не будут. – недовольно буркнул с брони старик.
Глаза у него были неуступчивые и деревянные.
– И вообще я за Украину и вас не звал. Понял? – с вызовом бросил он Мангушу.
– Понял. – ответил Мангуш. – Хват. Молоток. Бросай его вниз. Вот прям на
кирпичи.
– Э-э-э, вы чего, хлопцы? – от страха дед попытался привстать. – У меня
может гангрена. Мне в больничку край.
– Пусть тебя твои укропы лечат. Берись, Молоток. – сигарета в зубах Хвата,
резкого макеевского шахтера, весело станцевала отходную по разошедшемуся деду.
– Отставить. – негромко и устало сказал Мангуш. – Прикройте и броник
сверху на него. Лечи гангрену, старик. Раз другое не вылечил.
В открытый люк в боку БТРа Мангуш передал аквариум, обернутый грязным клетчатым пледом.
– Чья рыбка?
– Моя. Мой Немо. – вслед за тонким голоском появились грязные детские
ручки.
– Держи. Ну что, товарищи пассажиры. Маршрут номер 5 на сегодня.
Меотиды-Райбольница. Три остановки. С ветерком и песнями.
– Вы, местный? – спросили из темноты.
– Мангуш я. Конечно, местный. С Богом.
Мангуш самолично закрыл люк и махнул рукой, сидевшему «по-походному» механу. «Должны выбраться» – думал Мангуш. – «На проспекте вроде тихо. И мы и кадыровцы прошли. Если нет». Мангуш вздохнул. «Дед напоследок узнает, кому он там свой. Войну не обманешь. Она, сука, чёткая. Или ты решаешь, или тебя. Как-то так». У желтого кирпичного угла освобожденной сталинки копились его бойцы. Святое и грешное золото Донбасса. Как мог старался сберечь его Мангуш. Им еще мир строить, раз войну научились.
Конец ознакомительного фрагмента.