Танки генерала Брусилова
Шрифт:
Колчак пробормотал слова благодарности и поймал на себе недоброжелательные взгляды. Как же-с, наябедничал, подсидел старого адмирала, теперь торжествуй, питерский карьерист. Но таких оказалось меньшинство. Капитаны, особенно молодые, смотрели с надеждой. Ни для кого не секрет, война на носу, не в этом году, так в следующем. Быть может, новый начальник успеет хоть какой-то порядок навести.
В мае Николаевский судостроительный завод получил подряд на переделку двух барж длиной двести пятьдесят футов под тринклерную машинную установку общей мощностью две тысячи лошадиных сил и перестройку крейсера с превращением его в авианесущий корабль путем снятия кормовой башни и надстроек до дымовых труб.
К означенной дате – лето 1915 года – готовились и сухопутные войска. Расквартированные по западной границе части получили восемьсот танков Б-3, из них только сотня старого образца, с короткой трехдюймовой пушкой. Остальные, оснащенные 51-миллиметровым орудием, стали основным средним танком Р.И.А. Сверх того, появился подкласс самоходных орудий, у которых длинная трехдюймовка поместилась на лобовом листе.
Легкие машины второй серии, более надежные и удобные, нежели воевавшие в Корее и в Сербии, сохранили пушку Гочкиса. Как ни странно, то – заслуга авиаторов. Великий князь Александр Михайлович настоял, что орудие калибром 37 мм необходимо для эскадры бомбардировщиков «Илья Муромец». Посему пушки и боеприпасы к ним остались на вооружении и в контрактных подрядах для военных заводов, несмотря на упорную неприязнь главных артиллеристов к малому калибру.
Ипполит Романов получил, наконец, от завода Фрезе первые трехсотсильные бензиновые двигатели с усовершенствованной трансмиссией, что позволило сдвинуть с мертвой точки работу над тяжелым хорошо бронированным танком с трехдюймовым орудием во вращающейся башне. К лету 1914 года появились эскизы и деревянный макет.
Танк сохранил обычную компоновку: мотор и топливные баки в корме, трансмиссия впереди, боевое отделение в центре. Цельнолитая башня выросла, приняв сразу трех человек экипажа – командира, наводчика и заряжающего. Для ее поворота впервые применен гидропривод. В отделении управления разместились механик-водитель и пулеметчик.
Столь увесистая машина потребовала изрядного изменения ходовой части. Ширина траков выросла до полуметра. Вместо тележек с рессорами появились мощные опорные катки большого диаметра на торсионах, по пять с каждой стороны, а поддерживающие ролики исчезли. Лобовая броня получила наклон назад. У каждого члена экипажа ныне отдельный люк в верхнем листе башни или корпуса. [13]
Танк вышел совершенно революционный и потому весьма сырой. Действующий образец ожидался не ранее 1915 года. Бронетракторное управление полагало до начала войны получить его в войска. Но история распорядилась иначе.
13
Да простят читатели автора, мечтавшего оснастить Р.И.А. боевой машиной, сочетавшей лучшие качества танков Pz IV и Т-34-85.
Эпилог
– Николай Романович Брилинг, тридцати семи лет, из дворян, главный инженер Балтийского моторного завода «Фрезе», вы задержаны в связи с предумышленным убийством подданного Германской империи Джонатана фон Рейнсмана и товарища
Слова полицейского чиновника упали с неумолимостью гильотины. Десять лет назад молодой эсер Брилинг наверняка бы произнес в ответ пламенную речь про сатрапов и душителей свободы.
Ныне он повзрослел и перевидал в жизни всякого. А еще помнил, на что способен худой высокий старик с неизменной сигарой в углу рта. Поэтому, когда от нечаянного резкого движения гостя под полой сюртука обнаружилась рукоять револьвера, Николай отбросил колебания. Нет сомнений, перед ним тот самый молодчик, что в 1902 году застрелил Тринклера, не пожелавшего загубить русские моторы в угоду Дизелю и Нобелю. С тем ли субъектом на пару он шантажировал бедного Густава двенадцать лет назад, неведомо. Однако предложение их – гнусное и подлое. Пара мерзавцев пожелали остановить моторный прогресс в России, отдать им чертежи новейших механизмов и сманить Николая в Германию.
В 1904 году небогатый и неизвестный инженер, только из Германии вернувшийся и с подозрением относящийся к моторостроению на Родине, наверняка бы иначе отнесся к идее продать изобретения и снова отправиться в Берлин за приличную мзду. Только за десять лет многое изменилось, и в первую очередь он сам.
Брилинг, не воинственный по природе своей, вдруг отчетливо вспомнил январский морозный день, храпящую от быстрой скачки гвардейскую лошадь и образцового красавца-офицера, заносящего палаш над Васькой Менделеевым. В жизни случаются времена, когда нельзя раздумывать, а нужно действовать немедля. Тем более отставной германский адмирал даже не думает скрывать подлинное имя. Он уверен, что ему все сойдет с рук, как и двенадцать лет назад. Откуда уверенность – от револьвера на поясе, капитала в банке или Кайзера за спиной?
– Не уверен, господа, что могу сразу ответить на ваши предложения. Хотя, признаюсь, они заманчивые, и весьма. Осмелюсь показать вам одну задумку, неприменимую в России из-за ее отсталости. Коли вас заинтересует, можем договориться.
С этими словами Николай начал рыться по столам, изображая рассеянность, простительную талантам. Пожилой толстяк спокойно ждал. Однако Рейнсман напрягся, что не укрылось от инженера.
– Вот! – торжествующе произнес Брилинг, которому ощущение смертельной опасности прибавило артистического дара. Он поднял над столешницей ничего не значащую бумажку. – Особая система подачи топлива в цилиндр.
Вытаскивая второй лист, уронил связку ключей, грохот которых скрыл звук взводимого курка.
– Простите мою неловкость, господа. Вечно некогда навести порядок в бумагах.
Николай выстрелил в адмирала через третий лист, ударил по курку и снова нажал на спуск, опередив жертву на долю секунды. Джон-Малыш, верно, промазал впервые за долгую бандитско-морскую карьеру, что не мудрено, когда в груди сидит пуля, а вторая разрывает гортань.
– Вы… вы ответите! – пробормотал посланец Нобеля, с ужасом глядя на упавшее тело, разрешив тем самым последние колебания Брилинга. Все-таки безоружного убивать неприятно.
Петр Александрович Фрезе, с легким испугом косясь на потек крови из-под закрытой двери в конструкторскую, осторожно обратился к полицейскому.
– Позвольте выступить поручителем господина Брилинга. Я – человек обеспеченный, благонадежный, имею имущество, чтобы ответить.
– Никак не могу-с, – отмахнулся дознаватель. – Пусть господин следователь решают – держать под стражей али выпустить под залог. Слишком, знаете ли, тяжкое деяние, по Уложению о наказаниях выходит на лишение прав и состояний. Так что выпускать не в моем праве.