Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми»
Шрифт:
Павел опасался, что один из танков пойдет в посадку по просеке, оставленной самоходкой.
– Игорек, теперь снова через посадку.
Самоходка, свалив дерево, выползла к полю, но не вся, а только ствол высунулся, корпус же с боков прикрывали деревья.
Прямо перед Павлом, на дистанции 400 метров двигался танк.
– Толя, он твой!
Наводчик навел пушку и выстрелил. Есть попадание! Жалко только, что в моторный отсек.
Танк вспыхнул и встал. Из распахнувшихся люков стал выбираться экипаж. Такое попадание для экипажа подбитой машины –
Полюбоваться горевшим танком не удалось. По самоходке застучали пули. Стреляли с бронетранспортера трассирующими пулями, явно указывая танкам цель.
– Толя, осколочным его!
Наводчик навел пушку на бронетранспортер. Выстрел! зачем тратить бронебойный снаряд, когда броня у бронетранспортера 10 миллиметров. С него и осколочной гранаты за глаза хватит.
После попадания бронетранспортер остановился. Он не горел, но и не двигался, и пехотинцы не покидали его. Но свое черное дело он сделал. В сторону самоходки Павла сразу повернулись башни двух танков.
– задний ход и влево! – скомандовал Павел.
Самоходка дернулась, подминая деревья, и пошла назад. Деревья укрыли ее, но один танк успел выстрелить. Самоходка остановилась.
– Игорь, что?
– Похоже – гусеница или каток.
– Смотри.
Игорь выбрался из машины.
– Парни, взять автоматы и гранаты и занять круговую оборону.
Заряжающий и наводчик выбрались из машины и залегли по обе стороны от нее. Павел до пояса показался из люка.
– Игорь?
– Каток направляющий разбит, и у гусеницы – два трака.
Траки – мелочь, заменить их – дело получаса, тем более что на каждой самоходке и на каждом танке запасные траки возили с собой на броне. А вот каток – хуже. В полевых условиях его не сменишь. Самоходку надо буксировать на место дислокации батареи, там инженерно-техническая служба решит, смогут они заменить сами или отправят машину в тыл. Вот незадача! А поначалу бой так хорошо складывался.
Павел решил пройти через посадку, узнать обстановку. Осторожно выглянув из-за кустов, он увидел, что единственный немецкий танк пятился задом, отстреливаясь из пушки. Несколько бронетранспортеров тоже убирались задним ходом с поля боя. На них ползли четыре наши самоходки. С коротких остановок они вели частый огонь, целясь по танку. Оно и понятно. Стоит подбить танк, как бронетранспортеры станут легкой добычей.
Снаряды ложились рядом с T-IV, даже чиркали о броню башни и уходили рикошетом. «Торопятся парни, выдержки нет. Ну же, прицельтесь получше!» – Павел с досадой смотрел на бой со стороны.
Наконец кто-то угодил сначала в гусеницу, и почти сразу – по командирской башенке. Танк потерял ход, люки открылись – танкисты торопились покинуть поврежденную машину.
Неподвижный танк на поле боя – хорошая мишень. Едва они успели отбежать и залечь, как в танк, пробив броню, угодил еще один снаряд. Танк задымил. Под прикрытием дыма танкисты стали отбегать к бронетранспортерам. Но наши
Самоходки начали стрелять по пехоте осколочными гранатами. Но ведь по каждому пехотинцу из пушки стрелять не будешь.
Огонь стих, самоходки остановились почти напротив Павла. Он выбрался из кустов и начал размахивать над головой шлемофоном.
На самоходке с бортовым номером 789 откинулся люк, из него до пояса высунулся Куракин и призывно махнул рукой. Павел подбежал, а Куракин спрыгнул на землю.
– Что случилось, Сазонов?
– Самоходку подбили, направляющий каток разбит. Буксировка нужна, своим ходом не доберемся.
– Экипаж цел?
– Цел.
– А у нас три самоходки сгорело. Я наблюдал за тобой – как ты за стогом прятался, как за посадкой прошел и во фланг им ударил. Молодец! Сколько подбил?
– Три танка и бронетранспортер.
– Удачно! Каток разбитый – тьфу, в полку починят, с подбитых машин снимут. Выгодный обмен: за один каток – три танка. Сейчас я тебе кого-нибудь на помощь пришлю.
Куракин забрался в самоходку, и тут же послышался писк рации. Вскоре младший лейтенант появился снова:
– Вот эта самоходка вас буксировать будет.
Павел подбежал к указанной самоходке и постучал по броне рукояткой «нагана». Из откинувшегося люка высунулась голова в шлеме.
– Это тебя на буксир брать?
– Меня.
– Садись на броню, поехали.
Павел взобрался на боевую рубку и показал, где стоит поврежденная машина.
Пока цепляли трос к буксирным проушинам, а второй трос – к гусенице, Павел приказал заряжающему:
– Василий, там подбитые бронетранспортеры стоят. Сбегай к ним, сними пулемет и коробки с патронами прихвати.
На «усах» стащили самоходку с гусеницы и прицепили ее тросом. Потом отпустили «усы», тягач поехал вперед, и тросы на крюки надели снова.
– Ну что, готово?
– Парни, перекур, дождемся заряжающего.
– Это можно.
Экипажи вылезли на свежий воздух. В рубках, несмотря на работающие вентиляторы, воздух был насыщен пороховыми газами. От него першило в горле, слезились глаза.
– Повезло вам, мужики! – пнул ногой разбитый каток один из членов экипажа самоходки-тягача. – Немного бы повыше – и амба!
– Повезло, не без этого!
– Ловко ты сбоку немцев обошел. Я в прицел видел – кто-то из наших огонь во фланг ведет. Высунется, выстрелит – и назад, за деревья. Сколько подбить удалось?
– Три танка и один «бронник».
– Ишь ты! – удивились в экипаже. – Получается – ты сегодня самый результативный. Мы на себя огонь отвлекали, а ты хлоп-хлоп – и в дамки.
– Кто вам не давал нас опередить?
Командир самоходки докурил папиросу, бросил окурок:
– Не дошло сразу, а после драки чего кулаками махать? Где там твой заряжающий?