Танкист
Шрифт:
Его непосредственное начальство теперь всегда могло задать ему такой простой вопрос:
– А куда ты, баран стоеросовый, смотрел, когда этот митинг танкистами организовывался и проводился?
В данную минуту майор НКВД, начальник Особого отдела бригады, сидел в углу кабинетика полковника Невжинского. Он с нескрываемым удовлетворением наблюдал за тем, как командир бригады строгает в щепки этого заносчивого капитана Авраменко. В свое время Виктор Сергеевич Мельников не раз пытался с этим гонористым капитаном пытался установить дружеские отношения. Ну, правда, он бы попросил этого капитана время от времени пописывать бы ему время от времени короткие записочки о том, как дела обстоят в его танковом батальоне, о чем говорят и чем дышат его танкисты. Так, нет, в ту минуту этот офицер почему-то начал на него орать, хвататься за свой ТТ. В
Сейчас майор Мельников был снова спокоен, только что к нему приходил сотрудник его отдела, по секрету на ушко доложил ему о том, что, оказывается, проведение этого митинга было заранее согласовано с самой Москвой. Таким образом, майору опять-таки удалось выйти совсем сухим из этого неприятного политического заговора. А что касается капитана Авраменко, то ему будет полезно услышать, что о нем командир бригады думает, так строго отчитывая его в профилактических целях.
Полковник Невжинский в этот момент произносил очередную мораль нотацию молодому командиру батальона, но эта нотация у него почему-то не получалось вполне складной. Все умные слова уже были высказаны и произнесены, или разбежались по закоулкам памяти, где их трудно было найти! Чтобы их вспомнить полковнику приходилось делать длительные паузы, выглядывать в распахнутое настежь окошко, чтобы вздохнуть свежего воздуха. Но и там, на улице его взгляд постоянно упирался в трех танкистов, которые, по-прежнему, своими кирзачами расковыривали и так всю изрытую сельскую улицу.
Полковник Невжинский при виде грустных лиц этих трех молодцов танкистов сразу же тускнел и своим лицом, у него снова явно портилось настроение. Он тут же забывал, о чем именно бранил капитана Авраменко, его начинали беспокоить эти чертовы попрошайки. Видите ли, пользуясь своим высоким энкеведешным положением, они снова и без спроса приперлись к нему на прием. Им какая-то гнида в Москве сказала, что в бригаде им помогут заменить 76 мм танковую пушку на более скорострельное и длинноствольное орудие для их КВ, чтобы поражать противника с расстояния в пять километров. Таких танковых орудий в инженерной роте его бригады и в помине никогда не было, и не должно было бы быть! А эта святая троица требует, чтобы именно он, командир бригады, это орудие нашел и им бы передал в пользование. В 27-й гвардейской танковой бригаде имелись одни только средние танки Т 34 с 76 мм пушками. Никаких других танковых орудий, тем более танковых пушек, для тяжелых танков и у него никогда не было.
Полковник Невжинский хотел высунуться в окошко, чтобы послать, куда подальше, этих попрошаек из 1-го батальона. Но так и не успел этого сделать, в этот момент его голову посетила гениальная армейская идея, переложить тяжесть решения этой проблемы на другие плечи с офицерскими погонами с меньшим количеством звездочек. Невжинский еще более надул свои и так пухлые щеки, выражение лица поменял на важное, значимое, на полковничье. Затем высунулся в окошко по пояс, чтобы эдаким строгим голосом приказать этим попрошайкам проходить в помещение штаба бригады к нему на ковер для секретного разговора.
Командир Особого Отдела бригады майор Мельников догадался о том, что время на чтение нагоняя капитану Авраменко за проявленную политическую близорукость у командира бригады закончилось, что теперь он, как главный обвинитель по этому делу, может быть свободным. Чему немедленно и последовал, майор так незаметно покинул кабинет командира бригады, что ни полковник Невжинский, ни капитан Авраменко этого не заметили.
Трое же рядовых танкистов послушно последовали приказу полковника. Они разом, словно по общей команде, развернулись через левое плечо и, шаркая кирзовыми сапогами по пыльной улице, один за другим, цепочкой с равными интервалами, направились к входу в здание штаба бригады. Вскоре в кабинете полковника Невжинского собрались одни только свои люди, - сам командир бригады, капитан Авраменко, рядовые Ломакин, Мышенков и Кувалдин.
– Ну, что, братья-акробаты, на свое танковое старье хотите новое вооружение поставить. Ну, а где я вам найду длинноствольную танковую пушку на ваше старье?!
– Поинтересовался полковник, наблюдая за тем, как экипаж танка выстраивается в шеренгу.
Этой полушуткой, высказанной вполне серьезно, полковник Невжинский прокомментировал сложившееся положение в связи со специфической просьбой этих парней. Отчего те, если судить по выражению их лиц, явно рассердились, они решили в этой связи нахамить самому командиру бригады, напомнить ему о том, что он обязан их всем обеспечивать что касается технического обеспечения. Прохор Ломакин начал было раскрывать свой рот, чтобы достойно, по его мнению, но хамски ответить на эту шутку командира бригады, который не понимал серьезности момента с установкой нового танкового орудия.
В этот момент в разговор вмешался капитан Авраменко, которого полковник Невжинский попросил задержаться, чтобы якобы вместе с ним еще раз выслушать просьбу этих танкистов. Полковник надеялся, что командир батальона сумеет своих танкистов поставить на место, объяснить им, что командир бригады не в состоянии решить этой проблемы. Втайне же он лелеял надежду на то, чтобы бремя решения по этому орудию, его розыску и установлению на КВ, переложить на плечи Авраменко.
Молодой командир батальона строгим голосом поинтересовался:
– Рядовые, почему вы, минуя меня! Через мою голову с какими-то просьбами обращаетесь к командиру бригады?! Может быть, все-таки введете меня в курс дела!
Рядовой Прохор Владимирович Ломакин сформулировал, и озвучил свою проблему с новым орудием для их КВ. К слову сказать, во время первых встреч с капитаном Авраменко, Прохор совершенно случайно выяснил, что тот является неплохим телепатам. Поэтому он воспользовался и мыслеречью для того, чтобы капитану более подробно объяснить сложившуюся ситуацию с танковым орудием. Авраменко не потребовалось много времени для того, чтобы разобраться с сутью проблемы, принять сторону своих танкистов красноармейцев. После чего ситуация изменилась коренным образом, теперь командир батальона вместе со своими условно подчиненными танкистами потребовал от полковника Невжинского, чтобы тот приложил все свои силы и в армейских тылах разыскал бы такое орудие для КВ.
Все это время полковник Невжинский делал капитану Авраменко какие-то странные знаки руками, ему улыбался, что-то пытался рассказать мимикой лица. Но Авраменко не обращал внимания на полковничьи ужимки, но в конце разговора вдруг он о чем-то задумался. Прекратил участвовать в разговоре, отошел в сторону.
Задумчивость капитана Авраменко продолжалась довольно-таки долго.
По крайней мере, полковник Невжинский не ожидал того, что капитан Авраменко так внезапно и та надолго прекратит свое участие в общем разговоре, он стоял и удивленно переглядывался с красноармейцами, которые тоже с некоторым удивлением восприняли это странное поведение капитана. В этот момент кто-то перезвонил полковнику Невжинскому, он подошел к своему столу, поднял телефонную трубку и переговорил со звонившим ему офицером. Затем вскочил на ноги и, извинившись, тут же куда-то убежал по срочным делам бригады. От звука, хлопнувшей двери, капитан Авраменко пришел в себя и, загадочно улыбаясь, мысленно прошептал, обращаясь к своим танкистам:
– Парни, похоже, я знаю, как можно решить нашу проблему с танковым орудием! Наши ИСы имеют такие орудия калибра 122 мм, но с ними очень трудно управляться в бою, он дают всего два выстрела в минуту! А этого для современного танкового боя очень медленная скорострельность! Я хочу на ваш КВ установить такое скорострельное орудие, которое будет способно и с высокой скорострельностью поражать немецкие танки с дальней дистанции.
Примерно, полтора месяца назад в секторе обороны танкового батальона капитана Авраменко немцы провели какую-то непонятную операцию против пехотного батальона, оборонявший часть этого сектора. Авраменко предположил, что немцы в рамках этой операции обкатывали свои новые танки в боевых условиях. Батальон пехоты в этом секторе был атакован тремя немецкими танками, неизвестной конструкции, но имевшими непривычные длинноствольные танковые орудия. Немецкие танки долго маневрировали перед огневыми позициями пехотного батальона, ведя прицельный огонь из орудий с дальней дистанции. В результате такого обстрела, с нашей стороны были уничтожены несколько пулеметных гнезд, пехота понесла потери в живой силе. Словом, эта пехота здорово разозлилась по этому поводу и потребовала танки для своего прикрытия.