Танковые засады. «Бронебойным, огонь!»
Шрифт:
Но советские войска сражались упорно, не ослабляя натиска, несмотря на потери.
* * *
Гвардии капитан Горелов в день начала наступления едва не сгорел в танке — чудом спасся.
После того как его «тридцатьчетверка» перепахала траками противотанковую батарею гитлеровцев, бой разбился на отдельные ожесточенные схватки. Немцы атаковали вырвавшиеся вперед без пехоты танки, стремясь отбросить советские механизированные соединения.
Нужно сказать, что и «царица полей» была на пределе своих сил. Красноармейцы наступали, проваливаясь в глубокий снег под пулеметным
Гитлеровцы контрударом решили уничтожить и отбросить советские танки с первой линии обороны. Навстречу «тридцатьчетверкам», КВ и «бэтэшкам» выползли угловатые «Панцеры-III» и «Панцеры-IV», штурмовые орудия «Sturmgeschutze-III» и «Panzerjager-I», вооруженные 47-миллиметровыми чешскими противотанковыми пушками.
Капитан Горелов развернул башню танка, ловя в перекрестье прицела головной Pz.Kpfw.IV. Угловатая бронированная «черепаха» с крестами на башне медленно ползла по глубокому снегу.
— Рота, ориентир № 3, триста метров — танки противника. Сейчас я тебя, гад, прибью! — сквозь зубы выругался командир танка. — Бронебойным заряжай.
— Есть!
Наведя перекрестье под крест на башне, Горелов нажал на электроспуск. Грохнул выстрел, снова едкий пороховой дым заполнил боевое отделение «тридцатьчетверки». В прицел советский танкист увидел, как болванка ударила в самое уязвимое место «Панцера-IV» — под угловатую башню фашистской гадины. Бронированный монстр замер, словно натолкнувшись на невидимую стену, его короткоствольное 75-миллиметровое орудие опустилось, а из башни повалил дым. Распахнулись люки, экипаж подбитой боевой машины поспешил покинуть бронированный крематорий на гусеницах. Горелов «причесал» их из спаренного с пушкой «дегтяря». Огненные плети раскаленного свинца навсегда пригвоздили гитлеровских танкистов к земле.
Рядом с Т-34 гвардии капитана Горелова полыхнул подбитый танк из его роты. Приземистое штурмовое орудие «Sturmgeschutze-III» ударило подкалиберным 75-миллиметровым снарядом в самое уязвимое место «тридцатьчетверки» — в нижние бортовые бронеплиты в районе ходовой части. Первый снаряд вырвал опорный каток и разорвал стальную гусеницу. А второй подкалиберный снаряд пробил борт в районе моторно-трансмиссионного отделения. На танке был пробит маслобак, боевая машина загорелась.
— Внимание, рота, прикройте ребят! — Николай Горелов приник к прицелу, ловя в перекрестье приземистую бронированную тварь.
Немецкая самоходка была очень низкой и компактной, что позволяло ей отлично маскироваться на местности. К тому же ее лобовая броня вполне могла противостоять 76-миллиметровому советскому бронебойному снаряду. Но в этот раз «артштурму» не повезло — старший лейтенант навел прицел пониже маски орудия и ударил бронебойным по гусенице самоходки.
Грохот выстрела! Вспышка попадания — немецкая самоходка «расстелила» гусеницу! Николай увидел в прицел, как разлетелись стальные траки и отлетели стальным горохом искореженные и отбитые опорные катки. «Sturmgeschutze-III» развернуло бортом — как раз под выстрел. Гвардии старший лейтенант ударил по корме: там, где находились двигатель, трансмиссия и топливные баки. Приземистая «Штурмгешютце-III» моментально вспыхнула, танкисты быстро выбрались из горящей, словно гигантский костер, самоходки. Но не все: на командира экипажа плеснуло горящее масло. Его обдало пламенем с головы до ног, воющий факел стал кататься по земле, растапливая снег. Горелов решил снова ударить из пулемета, но этого не потребовалось — страшной силы взрыв разорвал «Sturmgeschutze-III»
Один из легких танков Т-26 немецкие пехотинцы забросали гранатами. Советская машина «расстелила» гусеницу, механик-водитель и заряжающий успели спастись, а командир так и сгорел, до самого конца ведя огонь из 45-миллиметровой пушки и пулемета…
Наконец-то подтянулась наша пехота. Прячась за броней, они атаковали гитлеровцев в их окопах. Завязалась жестокая и кровопролитная рукопашная схватка.
Стальные монстры скрежетали и лязгали, грохотали их орудия, а у их гусеничных стальных «лап» люди крошили друг друга в кровавый фарш.
Николай Горелов стрелял не переставая, уже несколько «панцеров» горели на изрытом воронками поле боя. Из-за грохота танковой пушки ничего не было слышно, пороховой дым разъедал легкие, а весь мир для отважного командира «тридцатьчетверки» сузился до пятнадцати градусов поля зрения орудийного телескопического прицела ТОД-7. От черных крестов с белой окантовкой и паучьих свастик на башнях и бортах «панцеров» рябило в глазах. А ведь нужно было не только отыскивать цели, наводить орудие и стрелять, но и отдавать приказы механику-водителю и заряжающему, командовать боевыми машинами роты… Тяжело приходилось танковому командиру в бою! Война для русских — не забава, а тяжелая работа!..
Гвардии старшина Стеценко мастерски управлял командирской «тридцатьчетверкой». Степан Никифорович воевал еще с белофиннами в 1939 году. Говорить об этом он не любил, но по всему было видно, что Зимняя компания 1939–1940 годов была не такой удачной, как об этом писали в газетах или передавали по радио. С тех пор в своих натруженных широких ладонях гвардии старшина держал рычаги управления пятибашенного «сухопутного крейсера» Т-35, бронированного исполина КВ-1. Ну а теперь он воюет на самом лучшем в мире танке — Т-34! И если пушечный и пулеметный огонь зависел от командира, то маневр боевой машины — всецело только от гвардии старшины Стеценко.
Время от времени «тридцатьчетверка» содрогалась от попаданий вражеских снарядов. Но это были либо осколочно-фугасные, либо «болванки» прилетали по касательной к наклонным бронелистам Т-34 и рикошетировали от них.
Защита советского механизированного витязя была практически совершенной.
Сварной бронекорпус «тридцатьчетверки» собирался из катаных плит и листов гомогенной стали марки МЗ-2. После сборки он подвергался поверхностной закалке. Лобовая часть состояла из сходящихся клином броневых плит толщиной 45 миллиметров. Верхняя располагалась под углом в шестьдесят градусов к вертикали, а нижняя — под углом пятьдесят три градуса. Между собой верхняя и нижняя лобовые бронеплиты соединялись при помощи балки.
Борта корпуса в нижней части располагались вертикально и имели толщину в 45 миллиметров. Верхняя часть бортов, в районе надгусеничных полок, сваривалась из 40-миллиметровых броневых плит, расположенных под углом сорок градусов к вертикали. Кормовая часть собиралась из двух сходившихся клином броневых плит тоже толщиной в 40 миллиметров. Верхняя кормовая бронеплита располагалась под углом в сорок семь градусов, а нижняя — под углом в сорок пять градусов. Крыша танка в районе подбашенной коробки имела толщину двадцать миллиметров, а в районе моторно-трансмиссионного отделения — шестнадцать миллиметров. Днище танка имело толщину от тринадцати и до шестнадцати миллиметров. Небольшой участок кормовой оконечности днища состоял из 40-миллиметровой бронеплиты.