Танские новеллы
Шрифт:
Тотчас же по приезде Чунь-юй стал знакомиться с нравами и обычаями народа, выяснять, какие есть жалобы. Чжоу Бянь и Тянь Цзы-хуа занялись делами правления; в области воцарился порядок.
Двадцать лет Чунь-юй управлял областью; все процветало, народ прославлял его, воздвигал каменные плиты с надписями, восхваляющими его заслуги. В честь Чунь-юя был выстроен храм.
Повелитель высоко ценил зятя, жаловал его поместьями, повышал в ранге, назначил его своим помощником. За успешное управление Чжоу Бянь и Тянь Цзы-хуа получили большие чины.
У Чунь-юя было пять сыновей и две дочери. Юноши, как сыновья знатного сановника, заняли крупные чиновничьи должности; девушки были выданы замуж за княжеских
Слава и почести сыпались на Чунь-юя, во всей стране никто не мог с ним сравниться.
В этом году правитель страны Таньло пошел войной на область Нанькэ. Повелитель приказал Чунь-юю участвовать в обороне и сразить противника. Чжоу Бянь во главе тридцатитысячного войска был послан задержать вражеские войска у города Яотай. Презирая противника, Чжоу Бянь не учел его силы и потерпел поражение. Одному только Чжоу Бяню удалось бежать, ночью он прибыл в столицу. Вражеские войска с большими трофеями вернулись к себе. Чунь-юй арестовал Чжоу Бяня, пришел к повелителю с повинной, и тот простил его. В этот же месяц у цензора Чжоу Бяня появилась язва на спине, и он умер.
Дней девять спустя заболела и умерла супруга Чунь-юя. Чунь-юй просил отпустить его, чтобы отвезти тело жены на родину. Повелитель разрешил. Теперь Тянь Цзы-хуа, заведующий земледелием и финансами, был назначен правителем Нанькэ. Охваченный глубокой скорбью, Чунь-юй отправился в путь. Дорогу заполнили толпы людей; мужчины и женщины плакали и кричали, хватались за оглобли экипажа, стараясь задержать Чунь-юя.
Въехали в Хуайань. Повелитель и его супруга в траурных одеждах, плача, ожидали в предместье колесницу с телом дочери. Дали ей посмертное имя «Послушная долгу» и с большой пышностью похоронили на холме Свернувшегося Дракона в десяти ли к востоку от столицы.
Долгие годы Чунь-юй охранял мир на границах, установил добрые отношения с соседними странами, был в дружбе с самыми знатными людьми. Со времени своей отставки и возвращения в Хуайань он беспрерывно разъезжал по стране, завел много знакомств, приобрел последователей. Влияние его росло с каждым днем. Повелитель начал побаиваться его и подозревать в измене.
В это время один из государственных сановников представил повелителю следующий доклад:
«Большая опасность грозит нашему государству. Надо перенести столицу в другое место. Храм предков рухнет, возникнут раздоры с другими племенами; опасность близка!»
Считая, что опасность идет от Чунь-юя, повелитель отнял у него личную охрану, запретил путешествовать по стране и поселил в отдельном доме.
Чунь-юй много лет успешно служил правителем области и никогда не нарушал законов. Он роптал, негодовал и возмущался.
Узнав об этом, повелитель сказал ему:
— Больше двадцати лет мы с вами состояли в родстве; к несчастью, моя дочь преждевременно умерла, не удалось ей дожить с вами до старости. Это вызывает глубокую скорбь.
Супруга повелителя хотела оставить у себя внуков, чтобы самой воспитывать их, и поэтому повелитель добавил:
— Вы давно уже покинули свой дом; надо бы вам на время вернуться туда, чтобы проведать родных. Внуков наших оставьте здесь и не беспокойтесь о них. А через три года они вас встретят.
— Это же и есть мой дом, о каком же возвращении вы говорите?
Повелитель рассмеялся.
— Вы ведь из мира смертных, и дом ваш не здесь.
Чунь-юй будто очнулся от продолжительного сна, — понял, где он находится, и со слезами стал просить позволения вернуться к смертным. Повелитель приказал придворным проводить Чунь-юя; тот поклонился несколько раз и вышел. Снова увидел он перед собой двух чиновников в пурпурных одеждах, которые проводили его за ворота дворца. Там его ждал экипаж, уже попортившийся от времени, в нем он когда-то прибыл сюда. За воротами никого не было; это его и удивило, и сильно огорчило.
Чунь-юй сел в экипаж и, проехав несколько ли, оказался за воротами столицы. Горы, реки, ручьи и поля остались такими же, как в те далекие времена, когда он ехал на восток. Двое чиновников, провожавших его, держались с подчеркнутым пренебрежением. Огорченный этим, Чунь-юй спросил:
— Когда приедем в область Гуанлин?
Но те продолжали распевать песни, словно не слышали его вопроса, наконец ответили:
— Скоро.
Внезапно въехали в какой-то узкий проход. Показались родные места; ничто не изменилось вокруг. Охваченный сильной жалостью к самому себе, Чунь-юй невольно заплакал.
Спутники помогли Чунь-юю выйти из экипажа, ввели его в ворота и уложили на восточной веранде.
Удивленный и испуганный, Чунь-юй не решался встать. Чиновники несколько раз громко окликнули его. Чунь-юй очнулся и видит — мальчик-слуга метет двор, двое приятелей моют ноги рядом с его ложем. Заходящее солнце еще не успело скрыться за западной стеной, пустые кубки блестят у восточного окна. Оказывается, все это был сон, в котором он будто заново целую жизнь прожил.
Взволнованный Чунь-юй тяжело вздохнул, окликнул своих приятелей и рассказал им все. В большом удивлении они вышли вместе с Чунь-юем из дома, разыскали старый ясень с огромным дуплом у самого подножья. Указав на него, Чунь-юй объяснил:
— Вот это и есть то удивительное место, куда я попал во сне.
Решив, что это лисьи чары, оба гостя велели слуге принести топор, срезали с дерева наросты, рассекли ствол у подножья и стали рассматривать дупло. Внутри оказался ход, в который могла влезть целая кушетка. Там было очень светло, виднелись кучи земли, напоминавшие по форме городские укрепления и дворцы; в них копошилась масса муравьев. Была там маленькая красная башня, в которой жили два больших муравья, каждый примерно трех цуней длиною, с красными головками и белыми пятнышками на теле; им прислуживало несколько десятков больших муравьев, а остальные не смели приблизиться, так как то были повелитель с супругой. Это и была столица княжества Хуайань. Южнее имелся еще один ход, в котором тоже виднелось нечто вроде городских стен и башенок. Это была область Нанькэ, которой управлял Чунь-юй. К западу находился необычный ход, с виду тщательно замурованный. Внутри его были останки большой черепахи, размытые дождем; сквозь них проросла густая трава и почти совсем скрыла их. Это была гора Чудотворной Черепахи, где Чунь-юй охотился. К востоку шел извилистый ход, напоминавший свернувшегося дракона; внутри можно было разглядеть маленькую земляную насыпь, высотой немногим больше чи. Это и был холм Свернувшегося Дракона, где похоронили жену Чунь-юя.
Вспомнив все, что с ним произошло, Чунь-юй загрустил; он внимательно осмотрелся, — все в точности совпадало с его сном. Не желая, чтобы приятели испортили муравейник, Чунь-юй приказал прикрыть его. и оставить все как было.
В этот вечер лил проливной дождь, бушевал сильный ветер. На утро Чунь-юй заглянул в дупло, — муравьи исчезли. Так подтвердились ранее произнесенные слова: «Большая опасность грозит государству. Надо перенести столицу в другое место». Чунь-юй вспомнил о нападении войск страны Таньло и попросил тех же двух приятелей помочь ему разыскать следы этой страны. На расстоянии одного ли к востоку от дома Чунь-юя был высохший ручей. Рядом росло сандаловое дерево, так густо обвитое лианами, что через них не могли проникнуть даже лучи солнца. В дереве было маленькое дупло с муравейником внутри него. Быть может, это и была страна Таньло? Увы! То удивительное, на что способны муравьи, нельзя постичь до конца. Что же говорить о больших муравьях, которые скрываются в горах и лесах!